Сидя в огне - Минделл Арнольд - Страница 40

Представители мейнстрима в других странах зачастую считают расизм специфически американской проблемой. Европейцы, как и американцы, склонны забывать собственную историю, колониализм и империализм. Вероятно, именно поэтому многие жители Центральной Европы были так шокированы, когда после развала Советского Союза в его бывших республиках и в Восточной Европе вспыхнули конфликты на этнической почве.

Предрассудки свойственны не одним американцам, они характерны для мейнстрима по всему миру. В Сингапуре малазийцам для выживания приходится противостоять китайцам. В Африке черные сражаются за свою свободу с белыми колонизаторами. Представители японского мейнстрима свысока относятся к собственным туземцам точно так же, как и к иностранным рабочим из Ирана и Кореи. В Австралии белые представители мейнстрима практически извели аборигенов. В немецкоязычной Швейцарии с итальянцами и выходцами из стран Южного Средиземноморья зачастую обращаются как с гражданами второго сорта. В Германии наблюдается рост нетерпимости по отношению к темнокожим иностранцам — туркам, африканцам и тамильским беженцам. Цыган подвергают преследованиям по всей Европе. Консервативно настроенные русские свысока смотрят на азербайджанцев и евреев. Израильтяне смотрят сверху вниз на палестинцев и израильских арабов. В Северной Ирландии идет война между католиками и протестантами, то есть между этническими ирландцами и потомками шотландцев и англичан. Многие народы третируют и евреев, и арабов, а уж гомосексуалистов и лесбиянок унижают повсюду.

Кто же не является расистом? Неприятная истина состоит в том, что все мы способны на нетерпимость. Выступить с обвинением в адрес белых на Западе — это важный шаг в работе над проблемой. Но если ограничиться только им, то он может замаскировать существующую и в остальной части мира тенденцию попирать тех, кто считается ниже. Поскольку нетерпимость является лишь симптомом мировой проблемы, ее прекращение не было бы настоящим разрешением. Разумеется, с симптомом следует справиться с помощью соответствующего законодательства до того, как он примет летальные формы. Но главной проблемой является потребность во взаимосвязи. В конечном счете внесение осознанности в наши взаимоотношения является задачей каждого.

Туземцы считают, что вы преуспеваете, если у вас благополучные взаимоотношения с другими. В противоположность этому люди на Западе часто говорят: «Мне достаточно, что я изменяюсь в глубине собственной души. Пусть другие меняются в соответствии с тем, насколько им это необходимо. Не подталкивайте их».

Я вижу это следующим образом: если вы меняете только себя и считаете такое изменение более важным, чем что-либо иное, что вы могли бы сделать, вы тем самым совершаете политическое заявление о своей независимости от других людей, духов, животных и среды.

Вы можете сказать: я люблю всех, пусть они развиваются самостоятельно.

Я же говорю: такое ваше отношение является не проявлением терпимости, а лишь способом потакать самим себе. Это сочетание евроцентричной философии, восточной пассивности и обыкновенной лени, присущей среднему классу. Внешне вы как будто относитесь к окружающему миру с состраданием, но на самом деле вы подвергаете эрозии свои взаимоотношения с ним, избегая дискомфорта взаимодействий. Этот ваш подход возводит барьеры между вами и другими людьми. Втайне вы смотрите на них свысока, поскольку они не такие «продвинутые», как вы, и не растут, в то время как вы сами — как вам кажется — растете.

Скажу больше: на самом деле вы дурачите себя. Если бы вы любили других, вы бы говорили, что все вокруг это тоже вы. По своим политическим взглядам вы можете быть либералом, но, избавляя себя от труда взаимоотношений, вы занимаетесь сегрегацией, отделяя себя от остальных. Вы отторгаете тех, кто близок к вам, не допуская мир слишком близко к себе. То, как вы используете свою власть, не является вашим личным делом; это политика.

Один из ядовитых источников расизма — так называемая неспособность мейнстрима изменить мир — исчез бы в одночасье, если бы мы осознали необходимость напрямую обратиться к конфликту и порождать хорошие взаимоотношения, поскольку это ключ к осмысленной жизни. До тех пор пока вы, как представитель мейнстрима, не обращаетесь к вопросам ранга и расы, вы можете на вопрос: «Кто является расистом?» — смело отвечать: «Я».

Лос-Анджелес девяностых годов стал синонимом города, охваченного расовым противостоянием. Подобно нагревающемуся на огне котлу, он мог казаться вполне спокойным стороннему наблюдателю, но достаточно было увеличить жар всего на один градус, чтобы вода в этом котле забурлила и взорвала его.

После беспорядков в квартале Уоттс в апреле 1965 года город остался на тлеющих углях. В ходе одного из самых чудовищных погромов, которые знала страна, погибли тридцать четыре человека, все черные, и более тысячи получили ранения. В апреле 1992 года, после того как суд оправдал четырех полицейских офицеров, обвинявшихся в избиении чернокожего автомобилиста Родни Кинга, произошла еще одна вспышка насилия.

Беспорядки, последовавшие за инцидентом с Родни Кингом, в результате которых пятьдесят шесть человек лишились жизни, прозвучали сигналом тревоги. Оказывается, расизм никуда не делся. Глубоко укорененные разочарованность, ощущение несправедливости, бедность и безнадежность, рассадником которых является расизм, не исцелить правительственными программами и актами косметической хирургии над неблагополучными кварталами. На сегодняшний день котел все еще находится на грани кипения: на расстоянии одного градуса от точки хаоса, буйства и бунта. Для очередного взрыва насилия не хватает лишь одного громкого проявления несправедливости.

Некоторые считают корнем зла капитализм белых, полагая, что именно он порождает наркобаронов и наркоманию и разрушает общину черных. Другие усматривают источник расизма в империалистической политике белых против индейцев и мексиканцев — империализме во имя христианства.

В связи с тем, как следует поступать с расизмом, есть множество идей. Американские индейцы, черные, японцы, китайцы, а также общественные активисты из многих других групп не раз выступали с различными предложениями, на такие темы, как улучшение экономической ситуации, повышение осознанности, раздел власти, внутренняя работа, усиление межличностных связей, повышение уровня понимания общей ситуации, возрождение традиционных форм семьи, церкви и общины. Некоторые из этих предложений направлены на большую степень интеграции, другие, напротив, служат сепаратистским настроениям бесправных групп.

Работа с миром объединяет эти подходы, позволяя проблемным темам органично всплывать в обсуждениях, даже всем одновременно, на любых форумах. Помню конференцию о расизме, которую мы проводили в Окленде, штат Калифорния, которая может породить надежду в каждом, кому не безразлична проблема расизма.

Джин Гилберт Таккер, Джон Джонсон, Макс Шупбах, Эми и я входили в состав группы представителей сообщества специалистов по процессуальной работе, работавших в качестве фасилитаторов в многообразной группе примерно из двухсот человек. Незадолго до этого вышла в свет моя книга «Лидер как мастер боевых искусств»*, и «Нью Эйдж джорнел» пригласил на оклендскую конференцию Дона Лейтина, репортера из «Сан-Франсиско хроникл». Впоследствии Лейтин писал в своей статье на эту тему: