Кома: ключ к пробуждению - Минделл Арнольд - Страница 19

Некоторые люди, возвращаясь из предсмертных переживаний, охотно рассказывают о них. Другие выходят из подобных переживаний лишь частично и остаются в умеренном трансе до самой смерти. Они реагируют на ваши вопросы лишь в том случае, если вы настроите свою систему общения на их язык. Они как будто говорят: "Спасибо за то, что вы помогли мне осознать, где я нахожусь, но мне бы хотелось здесь остаться". Некоторые пациенты действительно предпочитают свое измененное состояние обычной реальности. Это справедливо даже в отношении тех, кто раньше давал4 понять, что предпочтет смерть полукоматозному состоянию. Нам, в нашем обычном состоянии сознания, практически невозможно представить себе, что кома может быть таким экстатическим состоянием, которое не хочется покидать.

Я заметил, что люди, которые вышли из комы слишком рано, без глубокой проработки своих переживаний, ищут пути назад. Один из моих клиентов пробыл некоторое время в коме, связанной с терминальной стадией болезни. Он внезапно и самопроизвольно выздоровел и ринулся назад к своей нормальной жизни и заботам, совсем не задумываясь о том, что он пережил во время комы. Вскоре у него развились загадочные головокружения, и в результате он попал в серьезную автомобильную аварию, в которой мощный удар погрузил его в бессознательное состояние. Когда он пришел в себя, мы работали вместе, пытаясь вновь пережить эту аварию. Он начал играть роль силы, которая ввергла его в кому, — в последнем случае это было дерево, в которое он врезался на автомобиле. Дерево сказало: "Возвращайся в кому. Освободись от своих бренных забот". Это открытие оказало на него огромное воздействие, и он решил уделять меньше внимания своему финансовому положению и карьере и попытаться в большей степени жить своими творческими желаниями. Как я себе представляю, эта потребность в новом стиле жизни и лежала в основе его комы.

В некоторых уголках мира — например, на Бали — трансы и комы являются культурными ритуалами. Люди погружаются в транс как по личным причинам, так и в связи с коллективными потребностями. Целая группа может войти в транс, чтобы отреагировать и решить проблемы. Во время глубоких трансов часто проявляются религиозные переживания, поскольку свобода от старой самотождественности открывает человека божественным переживаниям и космическим чувствам.

Транс Питера и его пробуждение были частью воскресения. Его просветление и перерождение при выходе из комы напоминают нам, по крайней мере отдаленно, процесс воскресения Иисуса Христа. Перед воскресением Иисус в агонии и отчаянии вопрошал Бога: "Зачем Ты оставил меня?" Последнее мощное восклицание Питера перед комой— "Сраная лейкемия!" — не так уж сильно отличается от возгласа Христа. Перед смертью нашей прежней личности мы отождествляем себя с жертвами природы. После «смерти» первичного процесса (то есть нашего способа самоотождествления) у нас есть шанс воскреснуть и соединиться с более универсальными и космическими переживаниями, такими, как любовь.

Глубокие трансы также могут случаться с людьми в самой гуще жизни. Я вспоминаю одну женщину, которая вошла в транс, работая с телом. В течение некоторого времени она сосредоточивалась на тончайших движениях своего тела. Она начала переживать себя Богом и не могла выйти из, этого транса до тех пор, пока не преодолела собственное внутреннее сопротивление религиозным переживаниям. Позже она рассказала мне, что некая внутренняя отцовская фигура пыталась убедить ее, что испытывать чувства — это просто безумие.

Я помню еще одну женщину, очень приятную и уравновешенную. В трансе, последовавшем за переживанием танца, она превратилась в свою противоположность, античное чудовище Медузу: сильное, агрессивное и прямолинейное. Приходят на ум и другие сильные переживания глубоких трансов: я помню трясущуюся женщину в двигательном трансе, из которого она вышла, исполнив танец. Она представляла себя божественной Шакти, танцующей для всего мира.

Трансы пугают нас и даже могут вызвать ощущение собственного безумия, если мы не владеем внутренним набором техник, способных помочь нам жить ими, понимать и интегрировать их. Когда транс проработан полностью, он всегда что-то добавляет к жизни, а не отнимает у нее. До сих пор разработка этого внутреннего инструментария была исключительно уделом медиумов и шаманов. Я вспоминаю, как Дон Хуан, мексиканский шаман из книги Карлоса Кастанеды "Второй круг силы", информирует своего подающего надежды ученика о том, что цель его подготовки — научиться сохранять свое осознавание в измененных состояниях, «сновидеть» и «видеть» и в конечном счете развить себя до той точки, где он сможет отбросить свою человеческую форму. Согласно Дону Хуану, не каждый воин способен пережить эту великую трансформацию, но тех, кто смог это сделать, более нельзя отождествлять с их прежними "Я".

Большинство мощных трансов и многие коматозные состояния позволяют пережить эту трансформацию, которую Дон Хуан называет "потерей человеческой формы". Питер буквально сбросил свою прежнюю личность и стал новым человеком. До тех пор, пока я не услышал о параллели между коматозными переживаниями и методами обучения Дона Хуана, мне казалось, что процессуальная работа с коматозными пациентами, вероятно, является изолированной попыткой иметь дело с новым набором переживаний3. Сейчас я даже больше, чем прежде, воодушевлен своей работой, поскольку понимаю, что многие из нас — если не все — в предсмертных состояниях пытаются совершить не просто огромные изменения, но революцию в своей личности. По мере дальнейших исследований мы вполне можем прийти к выводу, что процесс умирания — это одна из множества попыток воссоздать человеческое существо.

Одна из тем этой книги — это то, что переживания смерти случаются и в жизни. Таким образом, трансовые состояния, которые имеют место у порога смерти, могут в любое время происходить в обыденной жизни. Мне представляется важным прорабатывать эти трансы, учась снова получать к ним доступ или возвращать их в сознание. Такая работа осложняется страхом, что мы можем натворить в таких трансах неведомо что. Например, эпилептические трансы, или так называемые большие эпилептические припадки, часто представляют собой бессознательные процессы, которые побуждают страдающего к насилию. Страх перед такими трансами и припадками может быть связан с яростью неизвестного происхождения. Пока неизвестные факторы остаются бессознательными, трансы имеют тенденцию повторяться или продолжаться длительное время.

Чтобы получить повторный доступ к трансу, часто бывает достаточно попросить пациента отреагировать то, что он переживал в трансе. Если он боится, иногда бывает полезно, чтобы терапевт смоделировал трансовое поведение, отреагировав его первым. Похоже, что завершенный трансовый процесс препятствует повторению транса. Я вспоминаю женщину, которая испытывала постоянный страх смерти и частые приступы того, что она называла "внепространственными фантазиями". Она чувствовала, что ее притягивает иной мир, и, когда на семинаре ей была предоставлена возможность, она действительно «отбыла» в тот мир. Ее лицо посинело, у нее начались видения, она взволнованно заговорила о звездах и после нескольких часов работы решила жить на земле до тех пор, пока сможет поддерживать контакт со своим путешествием к звездам. Это решение изменило ее взгляды на жизнь и положило конец симптому ее «фантазий» и страху смерти.

До сих пор только шаманам удавалось покидать эту реальность, входить в измененные состояния с помощью танца, наркотиков и сновидений и возвращаться назад с сообщениями для всех нас. Теперь, похоже, коматозные люди пытаются повторить шаманские подвиги. Чем больше мы узнаем об их попытках, тем больше мы научимся жить полной жизнью и соединять воедино разнообразные миры, с которыми мы встречаемся.