Секретные боевые искусства мира - Гилби Джон Ф. - Страница 12

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая

Мы говорили о борьбе, и он начал описывать самбо. Это – борьба в куртках, объединяющая в себе народные виды борьбы и японское дзюдзюцу. На Олимпиаде 1964 года в Токио он будет состязаться в дзюдо, и я не знаю еще кто победит.

После этого я спросил его еще об одном русском «спортивном увлечении» – о пощечинах. Я слышал, что в 1931 году в Киеве двое друзей выпив водки стали для забавы бить друг друга ладонями по лицу. Сила и частота ударов увеличивалась, но никто не хотел прекращать. Через тридцать часов четвертый по счету судья сказал им: «Это глупо, идите домой». Они так и сделали.

Слиманьский засмеялся. «Действительно», – сказал он, – «соревнования по пощечинам проводятся. Этот инцидент был рекордным по продолжительности очевидно потому, что никто из них не знал, как правильно бить по лицу. Я видел однажды щуплого солдата, который ударил ладонью по лицу здорового уличного драчуна и тот упал без сознания».

Затем Слиманьский рассказал о человеке, которого звали Соботка. Он работал в МВД и обучал борьбе молодых сотрудников. «Помните, давно когда-то был такой американский фильм – `Красный жест'. Вы видели его?» – спросил Слиманьский.

Я сказал, что видел.

«Тогда вы, наверное, помните сержанта Маркова со шрамом, который превратил жизнь во французском иностранном легионе в сущий ад для всех рекрутов. В одном месте кто-то замечает, что его выгнали из МВД за жестокость».

Я вспомнил сюжет. Брайан Донлеви хорошо сыграл свою роль. Я засмеялся.

Слиманьский сказал, что Соботка был живым прототипом Маркова, и что его действительно выгнали из МВД за «сверхусердие».

Соботка как-то показал Слиманьскому способ как ударить человека по лицу один раз так, чтобы сразу все этим и закончилось. Как объяснил Слиманьский, дело состоит в том, что бить нужно ладонью слегка собранной в виде чашки. Если бить с вытянутыми пальцами, то покрывается больше поверхности, теряется концентрация, и главное – теряется та мощь, которая порождается в этом случае. Сила увеличивается, когда мощь исходит от поворота пояса, а не только от руки.

Когда наносится удар, то воздух сжимается возникающей силой и мощь увеличивается. Важно держать большой палец плотно прижатым к указательному. Лицевые нервы даже у опытного боксера не могут этого выдержать.

Аналогичным ударам Фернберн и другие на Западе обучались во время Второй мировой войны. Они направляли свой удар по ушам противника. Из-за вакуума, который при этом образовывался, и тех повреждений, которые могут быть причинены среднему уху, и получается требуемый эффект. Идеалом, естественно, было неслышно подкрасться сзади к часовому и, сделав обе ладони «чашечкой» ударить его по обоим ушам одновременно.

«Русский метод – это почти то же самое», – говорил он. – «Удар по лицу – это просто расширение площади цели. В обоих случаях складывание ладоней „чашечкой“ создает вакуум, усиливающий эффект. В одном случае атакуется среднее ухо, а в другом воздействуют на лицевые нервы».

Вызываемая при этом боль чрезвычайно сильна. Сила проникает глубоко в голову, к центральному узлу лицевых нервов. Этот узел управляет нервами ощущений, которые связаны с глазами, верхней челюстью, нижней челюстью. Когда этот узел получает раздражение в результате удара, то производится серьезная дезорганизация деятельности ряда органов: вы не можете сфокусировать взгляд, пропадает чувство ориентации и часто вы даже теряете сознание. Это бывает из-за боли, аналогичной сумасшедшей безжалостной боли при лицевой невралгии.

Соботка говорил Слиманьскому, что были люди, которых он не мог свалить кулаками, но не было никого, кто бы не спасовал перед его пощечинами. Слиманьский говорил, что Соботке можно верить, и верил. Я тоже верю...

«Действительно», – сказал грязный человек, – «самооборона сейчас сильно вошла в моду. Каратэ, сават и все прочие методы – кругом только о них и слышно. Я тоже против них ничего не имею. Хорошие системы».

Мы сидели в баре в Йоханнесбурге весной 1954 года. Человеку, сидевшему напротив меня, около сорока лет. Он маленький, гибкий, и – опять скажу – грязный. Ото лба и до пальцев он был грязным как шахтер. Удивительно, но это было так. Его имя – Джон Майнер. Довольно состоятельный землевладелец, он не имел права быть грязным, но каждый раз, когда я его видел, он был именно таким.

Я отмечаю это для читателя только потому, чтобы показать – мастеров нужно воспринимать такими, какие они есть. Если вы хотите позаимствовать их достоинства, нужно мириться и с их недостатками. Для мастеров борьбы нет шаблонов.

Направил меня к Джону Майнеру доктор У.Бакхас из Майами. Бакхас сказал: «Поезжайте, посмотрите Джона. Вы найдете человека преуспевающего, который участвовал в бесчисленном количестве уличных схваток, до сих пор отвечает на любой вызов и никогда не бывает побежден».

И вот, наконец, мы были вместе. Джон Майнер, непобедимый боец, рассказывает.

«Все эти методы очень хороши, но знаете чего у них не хватает? Не хватает сюрприза. Они, конечно, очень разнообразны; но я занимался большинством из них и говорю, что возможные действия противников можно предугадать, а это плохо. Знаете, почему я остаюсь непобежденным?»

Прежде, чем я смог вежливо сказать, что не знаю, Джон глубоко вздохнул и продолжил: «Я никогда не был побежден. Всегда я дрался так, что противник не мог предвидеть моих последующих действий. Делал неожиданное, и каждый раз это приносило успех! Возьмем, к примеру, дзюдо. Знаю, что вы им хорошо владеете, но поверьте мне, у него есть свои ограничения. Я встречал некоторых черных поясов в уличных боях и легко с ними справлялся».

«Легко, да?» – вставил я, немного задетый его уверенным видом.

«Очень», – сказал он, и улыбка пересекла его грязное лицо, – «но вижу ваше недоверие. Я не теоретик, могу продемонстрировать. Сейчас или позже, как вам нравится?»

Здесь его улыбающиеся глаза стали серьезными, но это был вызов и я ответил каменным взглядом. Вспомнилось классическое изречение Финли Питера Данна: «Можно отказаться любить человека или одолжить деньги, но если он хочет драться, нужно этому подчиниться». Придав своему голосу такое же выражение, какое было во взгляде, я сказал: «Давайте закончим разговор, драться мы можем и позже».

Джон продолжил свой рассказ как будто его и не прерывали.

«Так вот, я говорил, что у дзюдо есть ограничения. Пару лет назад встречался с одним из Претории, третий дан. Действовал я так: приблизил свою левую руку к его правому рукаву, а правую руку – к его левому отвороту, ладони разжаты, руки расслаблены. Ортодоксальное дзюдо! Но это было на улице, а не на татами. И что же вы думаете сделал этот дурак?! Он последовал моему приему и развел руки в стороны чтобы схватить меня. Коми – так это называется?»

«Коми-ката», – сказал я.

«Да, ну короче говоря меня он, конечно, не схватил. Я правой рукой ударил его по почкам, а левой – по каротидной артерии. Кратко и выразительно, не так ли?»

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая