Другая история войн. От палок до бомбард - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 63

Древние финикийцы создали превосходные морские судна. А корабль в старину, скажем прямо, был кладезем технических новинок, каковым стали в наше время авиастроение и космонавтика. Эти корабли были известны повсюду, они наводили ужас на все побережья Средиземного моря. И что же? Прекрасная финикийская техника оказалась ненужной, ее забыли, как и открытия Архимеда. Тысячу лет спустя викинги были вынуждены самостоятельно создавать корабли, сходные с финикийскими. Они нагнали страху на все европейские народы, и уже после них эволюция судостроения не прерывалась.

На таких вот мелочах и надо ловить истину. В древности, если верить историкам, не развилась практика, учитывающая законы движения тел, зато была создана соответствующая теория. А в Средневековье наоборот: практика была, а теории не было. Вернее, теория-то была — созданная античными греками, — но она никак не использовалась, она была неизвестна.

С XIII по XVII век — пятьсот лет! — в европейской науке главенствовал аристотелизм. По этому учению, чтобы попасть ядром в корабль, надо целиться прямо в корабль. На практике же это будет глупейшим решением, потому что снаряд упадет, не долетев до корабля. Тот, кто так поступит, проиграет бой. Баллисты были известны издревле, пушки — с XIV века, но во все времена что баллисту, что пушку направляли выше объекта стрельбы, зная из практики, что снаряд полетит по кривой.

Научную теорию баллистики Никколо Тарталья изложил в книге «Новая наука», вышедшей в свет в 1537 году, а математически обосновал ее более чем сто лет спустя Карл Фридрих Гаусс (1777–1855). Что же сделано в области теории в Средние века, от Аристотеля до Тартальи? Ничего.

Традиционная хронология, в рамках которой такие парадоксы — просто в порядке вещей, вызывает недоверие. Мы отрицаем ее, и предлагаем новую, стержень которой — эволюция вооружений. Здесь определяется целый комплекс привходящих обстоятельств: заказ торговли и государственной власти; эволюция военного искусства; развитие научной теории и промышленной практики. И здесь же мы находим примеры противодействия структур. Оказывается, косные военные структуры отнюдь не сразу с восторгом принимают новинки.

Буккхард Якоб пишет:

Появление новинок идет спонтанно, однако они появляются и по заказу. И, конечно, государство всегда стремится засекретить изобретение, защитить свои интересы. Например, галилеева подзорная труба имела громадное военное значение. Она позволяла раньше обнаружить врага и подготовиться к бою! Венеция купила трубу у Галилея и засекретила технологию производства. А он решил, что заплатили мало, пытался торговаться, а потом вообще перепродал свою трубу. В Венеции его за такие делишки приговорили к наказанию. И неважно, что на самом деле зрительные трубы — в качестве забавной игрушки, — делали еще до Галилея мастера-очешники Голландии и Парижа, а великий астроном просто додумался до их серьезного применения.

Во все времена государство не жалело денег на войну. Кто дал деньги А. Ф. Можайскому, создавшему первый в мире самолет? — военное ведомство. Куда прежде всего попало изобретенное А. С. Поповым радио? На военные корабли. Реактивную авиацию и ракетостроение развивали для военных целей. Космонавтика поныне военная отрасль. История мореплавания показывает ту же картину. До недавнего времени морской капитан даже на торговом судне имел право казнить за невыполнение приказа.

Но военный заказ всегда тянет за собой и гражданские отрасли! Сеть Интернет была задумана как военная разработка, и вызвала мощное развитие электроники и связи. А много раньше потребности артиллерии дали толчок совершенствованию металлургии и металлообработки; потребности авиации привели к быстрому развитию приборостроения. От эволюции науки, техники и производства зависит оборона, сама жизнь людей.

Можно ли себе представить, что, научившись изготавливать высоколегированные стали для орудийных стволов, научившись их сверлить, металлурги затем «забыли» свое умение, а их потомки — даже не внуки, а в семнадцатой степени правнуки — вдруг «вспомнили» и опять занялись металлургией?.. Но именно это следует из традиционной истории. Научились волочить проволоку, забыли (на восемьсот лет). Придумали автоматические приспособления, бросили (на полторы тысячи лет). Освоили всю Ойкумену, определили, что Земля — шар, и даже вычислили ее радиус, и забыли об этом, предпочитая вместо точных карт местности рисовать какие-то детские каракули. Научились писать книги, и перестали. Особенно «забывчив» Китай. Изобрели порох, научились делать пушки, и… Правильно, намертво забыли, как их делать.

Своих пушек китайцы не имели. В 1619 году им удалось «добыть» четыре европейские пушки. В 1620 году Павел Сюй, императорский чиновник, воспитанник и друг иезуита Маттео Риччи, пригласил португальских заводчиков — производителей пушек, чтобы вооружить китайскую армию в связи с войной с маньчжурами, но общественное возмущение было так велико, что мастеров выслали. В 1639 году иезуит Франсискус Самбиасо уговаривал императора покупать западное оружие. Император вроде бы заинтересовался, но дворцовые консерваторы возражали, ввиду бесполезности для Китая западного оружия.

Если традиционная история показывает, что в какой-то момент люди перестали применять в военной практике какие-то издавна известные технологии, а через несколько столетий начали применять вновь, — не верьте такой истории.

Два слова о явлении, которое ныне называется «промышленный шпионаж». Он был известен с самого начала развития технологий. Может быть, один из первых случаев — кража секрета изготовления шелка. Привозили его, говорят, из Китая, а в Византии, как и в Европе, он был страшно дорог. Даже узнав, что получается ткань из нити шелковичного червя, нельзя было повторить процесс, не имея самого червя. Существуют разные версии, каким образом червячки попали из Китая на запад. По одной из них, китайская принцесса, выданная замуж за правителя Хотана в Восточном Туркестане, по его просьбе завернула яйца червей в бумажку и спрятала в своей шляпке, а таможенник не осмелился ее обыскать. По другой версии, коконы были спрятаны в прическе. По третьей, некий монах просверлил в своей трости полость, и вывез коконы в ней. Причем до Византии он шел пешком.

Тем более крали военно-технические изобретения. Если у вероятного противника появилась техническая новинка, то зачем рисковать, когда можно украсть. Особенно активно крали секреты во время войн и политической нестабильности. Закон сохранения знаний действует не для страны, а для всего человеческого сообщества. Надо понимать, что если где-то начался развал, технология не пропадет, а перейдет в другое место, причем зачастую вместе с изобретателями и технологами. Пример: массовая эмиграция в Западную Европу греческих ученых после захвата Византии турками в 1453 году. Всё, что смогли, утащили в Европу, и это обеспечило ей в дальнейшем геополитическое преимущество. А до этого Византия, в научном отношении, была самой мощной державой мира. Затем эволюция продолжалась, хотя Турция, географическая наследница Византии, вскоре начала отставать от Европы. Так что где-то провал, а где-то взлет.

Другой пример: Россия конца XX века. Наши некогда секретные заводы и институты скупают иностранцы, сотни тысяч наших ученых выехали в другие страны, прежде всего в США. По сути, это кража технологий, разоряющая Россию и обогащающая других. Но эволюция в целом продолжается. Без нас.