Виртуальный свет - Гибсон Уильям - Страница 56

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая

– Благодарю вас. Теперь вы можете снять штаны.

– Чего?!

– Штаны. Вот эти самые, черные. Стягивайте их медленно, без рывков. А носки мне нравятся. Их мы, пожалуй, оставим.

Лицо, отраженное в черной бездонности ветрового стекла, исказилось, а затем застыло, стало каким-то равнодушным, отсутствующим. Шеветта расстегнула пояс, наклонилась и начала стягивать с себя узкие, непослушные лосины.

– Теперь вернитесь, пожалуйста, на прежнее место. В ту же позицию. Вот так. Я хочу рассмотреть вас получше. А ты, Райделл, ты тоже хочешь?

Райделл повернулся. В свете потолочной лампочки крепкие, мускулистые ноги девушки казались мертвенно-бледными. Убийца жадно приложился к банке, затем поставил ее на приборную панель, рядом с очками, и отер рот тыльной стороной затянутой в полупрозрачный пластик руки.

– Ну, как, Райделл, недурно? – он кивнул в сторону Шеветты. – Тут намечаются определенные перспективы.

Райделл смолчал.

– Или ты возражаешь?

Райделл продолжал молчать.

Короткий, тявкающий смешок. Еще один глоток из красной банки.

– Ты ведь думаешь, что мне нравилось свежевать этого говнюка, верно ведь, Райделл?

– Я не знаю.

– Не знаешь, но думаешь, что мне нравилось. Ты считаешь, что я получал удовольствие, я знаю, что ты так считаешь. И правильно считаешь. Я действительно получал удовольствие. Ловил кайф. Только тут есть один отличительный момент, знаешь какой?

– Момент?

– У меня не стоял. Я работал над этим говнюком, а у меня не стоял. Вот такой вот отличительный момент.

– Ты его знал?

– Что?

– Я подумал, может, ты его вот так из каких-то там личных чувств.

– А-а. В некотором смысле я знал его. Знал. Знал так, как никто не должен знать никого. Я знал все, что он делает, все, Райделл, все. Я засыпал под его храп. Дело дошло до того, что по храпу, да просто по дыханию я мог точно определить, сколько он принял.

– Принял?

– Он пил. Он, серб этот. Ты ведь был полицейским, верно?

– Да.

– А приходилось тебе вести за кем-нибудь наблюдение?

– До этого не дорос.

– Забавная это штука – следить за людьми. Ездить за ними повсюду – куда объект, туда и ты. Они тебя не знают. Но они знают, что ты где-то здесь. Ну, не знают, конечно, но догадываются. Исходят из того, что ты здесь, рядом. Но они тебя не знают. Иногда они смотрят на кого-нибудь в баре или, там, в холле гостиницы, и ты понимаешь, что они думают, что это ты – тот, который за ними следит. И всегда ошибаются. А когда понаблюдаешь за таким месяц, два месяца, три месяца, начинаешь его любить. Любить, Райделл, любить.

По белому, судорожно напряженному бедру Шеветты прокатилась волна дрожи.

– Ну а потом, еще через несколько месяцев, через два десятка перелетов с места на место, через две дюжины гостиниц все меняется. Становится совсем наоборот.

– И ты больше их не любишь?

– Нет. Не люблю. Проходит какое-то время, и ты уже ждешь, чтобы он оступился. Чтобы он предал, не оправдал доверия. Ведь курьеру оказывается колоссальное доверие. Жуткая это вещь – доверие.

– Курьеру?

– Вот ты посмотри на нее, Райделл, посмотри. Уж она-то знает. Она всего лишь развозит по Сан-Франциско какие-то там бумажки, и все равно – она курьер. Ей оказывают доверие. Информация обретает материальную форму. И она переносит эту информацию с места на место, так ведь, красавица?

Шеветта молчала и не шевелилась. Сфинкс – вот кого она напоминала сейчас, в этой позе. Белые пальцы глубоко зарылись в светло-серую обивку центрального сиденья.

– Вот этим я, Райделл, и занимаюсь. Слежу за доставкой. Слежу за курьерами. Охраняю их сон и покой. – Он допил кока-колу и уронил банку на пол. – Людей, пытающихся изъять у них информацию, я убиваю. Это – самая приятная часть моей работы. Ты бывал в Сан-Хосе?

– Коста-Рика?[31]

– Да.

– Нет, не приходилось.

– Вот где люди понимают, как нужно жить.

– Ты работаешь на эти хранилища информации, – догадался Райделл.

– Я этого не говорил. Это кто-то другой проболтался.

– И он тоже, – добавил Райделл. – Он должен был доставить кому-то очки из Коста-Рики, а она их украла.

– Узнав о пропаже, я обрадовался. Несказанно обрадовался. Мой номер был рядом, смежный. Я открыл дверь и вошел. Я представился. Он увидел Лавлесса. В первый и в последний раз.

Левая рука убийцы поднялась и начала ожесточенно скрести голову, можно было подумать, что его заели вши. Однако пистолет не дрогнул, не шелохнулся, словно зажатый в тисках пристрелочного станка.

– Лавлесс?

– Мой nom de хрень.[32]

Последовала длинная трескучая фраза, вроде бы по-испански, из которой Райделл уловил только слова nombre de что-то там.[33]

– А вот ты, Райделл, ты как думаешь, у нее там туго? Я люблю, когда туго.

– Ты американец?

Голова убийцы слегка качнулась, глаза поплыли куда-то в сторону, но тут же снова воткнулись в Райделла, такие же светлые и незамутненные, как хромированный ободок на дульном срезе его пистолета.

– А ты хоть знаешь, кто завел эти хранилища?

– Да, – кивнул Райделл. – Картели.[34] Колумбийцы.

– Верно. В восьмидесятых они завезли в Центральную Америку первые экспертные системы, координировать транспортировку. Для установки и отладки этих систем потребовались специалисты. Война наркотиков, Райделл, война. В ней участвовало много американцев, кто – на одной стороне, кто – на другой.

– Седая старина, – пожал плечами Райделл. – Теперь мы сами производим все нужные нам наркотики.

– А у них за это время появились хранилища. Теперь им даже не нужно мараться с наркотиками. У них есть то, что было когда-то у Швейцарии. Место, единственное место в мире, где люди могут хранить любые свои секреты.

– Ты вроде как слишком молод, чтобы участвовать в организации всего этого.

– Мой отец. Ты знаешь своего отца?

– Конечно.

(В некотором, конечно же, смысле.)

– А я своего никогда не видел. Травма. Мне потребовалась долгая психотерапия.

Вот так-то тебя и вылечили, съязвил про себя Райделл.

– Уорбэйби. Он тоже работает на коста-риканские хранилища?

Правая рука убийцы метнулась вверх, смахнула со лба капли пота и вернулась на место, словно притянутая магнитом. И все это время пистолет смотрел прямо на Райделла.

– Включи фары. Я разрешаю тебе снять левую руку с руля.

– Зачем?

– Затем, что иначе ты труп.

– Ну а все-таки зачем?

– Не спрашивай, а делай, что сказано. О'кей?

Пот заливал ему глаза, струями бежал вдоль морщин, капал на грудь и колени.

Райделл медленно снял левую руку с баранки, щелкнул тумблером. Щелкнул еще раз, чтобы включить фары на максимальную мощность. Резкий, безжалостный свет словно проявил скрытое прежде изображение. Заброшенные магазины, покосившиеся вывески, грязный, покрытый коростой пыли пластик. На самой крупной из вывесок отчетливо выделялось одно-единственное слово: «ПРОВАЛ».

– Господи, – поразился Райделл, – да кому же это взбрело на ум дать магазину такое название?[35]

– Очень ты хитрожопый, да? Мозги мне засрать хочешь?

– Нет, – качнул головой Райделл. – Только больно уж дикое название. Теперь-то, конечно, все эти лавчонки – сплошной провал, но тогда…

– Уорбэйби просто мальчик на побегушках. Наемный работник. Его привлекают, «Интенсекьюр» его привлекает, когда дела идут наперекосяк. А они всегда наперекосяк. Всегда у них что-нибудь наперекосяк.

Райделл оценил обстановку. Судя по всему, Ар-Ви стоит в широком центральном проходе молла. Все, сколько видно, витрины либо заколочены, либо густо закрашены белым. Проход крытый. Или даже подземный.

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая