Путька - Журавлева Зоя Евгеньевна - Страница 1

• 1/21
• Следующая

Оформление Н.Устинова

Повесть о Путьке — собаке совсем не породистой, не овчарке, не бульдоге, не таксе, не пуделе, не сен-бер-на-ре, а просто — Путьке, дворняжке, а также повесть о девочке Тате, её друге Димке, бабе Рите, драчливом Коляе и Ниночке, которая предсказывает… А также о человеке с Луны, витаминах в луке, современной аппаратуре и рыжем коте, который любит свободу и котлеты…

Наши окна заросли сиренью. Как ни смотри — одна сирень.

— Интересно, какая погода? — сказала мама.

А маме ведь всё равно, ей в любую погоду на работу идти. Вот мне так правда интересно. Может быть, погода неважная. Может быть, совсем никуда и я зря встала.

Вчера целый день шёл дождь с молниями. Если бы ещё без молний! Тогда по лужам быстро-быстро прыгают одуванчики. Конечно, не настоящие. Это дождь падает в лужи, и на лужах вскакивают пузыри, как белые одуванчики.

Но когда дождь с молниями, кто же пойдёт? Даже дверь нельзя открыть. Даже никакой маленькой щёлки не оставишь. Откроешь, а в щёлку вдруг влетит молния, голубая и трескучая. И ка-а-ак разорвётся! Мне мама читала.

Я вышла на крыльцо и увидела, что погоды никакой нет. Ничего нет. Туман. Озера совсем не видно. Домов не видно. И крыльцо от тумана мокрое. И моё платье тоже сразу стало такое холодное, бррр!

Тут из тумана выскочил Димка. Он ехал верхом и ржал. Ржал Димка по-настоящему, а ехал как будто. Он вообще-то бежал на своих ногах, верхом на ветке с пушистым хвостом. Ветка была у него конём, она у него в кустах под окном стоит, там у Димки конюшня.

Димка стал коня водить по крыльцу, чтобы он успокоился. Димка, наверно, заблудился в тумане, и конь у него устал. Если бы он меня попросил, я бы могла водить коня. А Димка бы отдыхал. Но если человек не просит, не будешь же к нему лезть! Они стали тише ходить. Ещё тише. Совсем медленно.

Вдруг Димка как стукнет меня веткой по голове.

— Трепанация черепа! — сказал Димка.

У него папа доктор, поэтому Димка знает много таких слов. Он сам не понимает, что говорит, так моя мама считает.

Димка меня не очень больно стукнул. Но ведь не в этом дело! Я ему траву рвала и в конюшню носила. Коня помогала в озере мыть. А он меня стукнул.

— Самого как тресну, тогда узнаешь! — сказала я.

Я драться совсем плохо умею. Не люблю. А нужно уметь. Мама же не будет за меня драться! В городе у меня подруга осталась, Маринка. Ей что, у неё брат. Она только крикнет, и сразу брат выходит, такой сильный!

— Ты чего не ревёшь? — сказал Димка.

А он меня не так больно стукнул, чтобы реветь.

— Дурак! — сказала я Димке и ушла в комнату.

— Ты чего? — сразу спросила мама.

Она всё замечает, хотя ей некогда. У меня мама — научный сотрудник, ей всегда некогда: у неё опыты.

— Ты не забыла, какой завтра день? — сказала мама.

Разве можно забыть? У меня завтра день рождения. Мне исполнится целых шесть лет, мне тогда будет сразу седьмой. Как Димке. Ему уже когда было шесть, а тут я его сразу догоню.

— Ну как? — сказала мама. — Ты решила?

Она мне всегда даёт выбирать подарок. И правильно. Кто лучше меня знает, чего мне хочется? Никто! Только выбирать трудно. Вдруг ошибёшься? В прошлом году я выбрала велосипед. Сначала это было правильно, все завидовали. А когда выпал снег, я поняла, что ошиблась — лыжи надо было, вот что! Но теперь-то я выбрала.

— Старшего брата, — сказала я.

— Только и всего? — сказала мама и улыбнулась. И, помолчав, добавила: — Вряд ли.

Вот так раз! Сама же сказала: «Только и всего», а потом пожалуйста: «Вряд ли»! И ещё улыбнулась! Я подумала, что она шутит. А потом вижу — нет, она правда не соглашается. А сама ещё говорила — что хочешь!

— Ты обязательно старшего хочешь? — спросила мама.

Зачем мне младший?

— А можно? — спросила я.

— Нет, — сказала мама, — давай что-нибудь другое, ладно?

— Ничего не надо, — сказала я.

Я очень обиделась и потому так сказала. Пусть мама почувствует.

Но она ничего не почувствовала, а прямо пошла на работу. Ещё мне рукой помахала в дверях. Значит, я зря обиделась, она даже не заметила.

Моя мама всё может, но если она не хочет, так ни за что её не переубедишь. А меня всегда заставляет делать то, что я не хочу. Например, есть лук в супе… Я и сырой терпеть не могу, он хрустит. Но мама меня заставляет, потому что в луке — витамины.

Мама делает опыты с витаминами, она просто на них помешана, сама говорит. Их где только нет: и в булке, и в супе, даже в рябине. Так она говорит. Я сколько смотрела, а так ни одного и не увидела. А ведь у меня хорошие глаза! Я даже в темноте вижу, без фонарика. Иногда я думаю, что этих витаминов на самом деле нет! Мама свои опыты делает-делает, а потом окажется, что нет витаминов. И всё!

И почему-то считается, что больше всего витаминов именно в луке. Как нарочно! Зато в конфетах их гораздо меньше. Если бы наоборот, я бы ещё поверила.

Мы с мамой раньше жили в городе, я там всю жизнь прожила. В городе никуда одной нельзя ходить, только за руку. Так много машин, даже ночью. Лежишь, а они всё равно несутся. И весь дом дрожит. У нас был старый дом, поэтому он и дрожал. Как первый трамвай пройдёт, так он весь как вздрогнет! Мы на пятом этаже жили, у нас с крыши сосульки висели до самого окна. И было слышно, как бегают по крыше и сбрасывают снег. Как сбросят — весь дом опять как вздрогнет! Ещё бы, такой старый. В нём ещё мама выросла! Просто удивительно, что он так долго стоит.

А здесь мама работает в институте. Институт весь каменный, как в городе, но совсем новый. Его уже при нас красили. И так смешно покрасили — так дома совсем и не красят: каждый этаж в другой цвет. Получилось, как пирожное наполеон.

Потом вставили очень много стёкол. Когда солнце, надо на институт жмуриться. Так блестит! И у каждого окна повесили градусник — будто такая чёрточка, чик! Мама в комнате сидит, а градусник ей показывает, сколько на улице градусов. Это маме нужно для научной работы. Здесь современное оборудование!

Иначе мы бы разве поехали! Мы всю жизнь в городе жили, там в любом магазине пирожное наполеон и что хочешь. А здесь даже за зубной щёткой надо трястись в автобусе. Здесь только один институт такой — с градусниками и каменный. А кругом всё деревянное и вообще — лес, шишки на голову падают, сами. И мы с мамой живём в деревянном доме.

Институт построили, а остальное всё — не успели. Мама говорит, что это безобразие — так относиться к специалистам. Нет даже детсада. В институте беспечный директор. У него у самого детей нет, ему что.

А мне детсад и в городе надоел. Не знаю почему, я детсад не очень любила. Я там уставала. Всё нужно было только вместе делать и с воспитательницей. Целая группа в мячик играет, а Валька Максимов, например, мячик схватит и начинает с ним бегать. А у него уже нельзя отобрать или стукнуть его. Нужно организованно всей группой кричать:

— Ма-рия Ви-кто-ров-на! Мак-си-мов мя-чик о-то-брал!

Я из-за этого детсада и драться не умею.

В детсаду если что-нибудь одна будешь делать, то уже нельзя. Воспитательница в угол ставит. В углу можно одной, а вообще — нельзя. А мне иногда нравится одной играть. Я сама в угол стану и стою, что-нибудь думаю. Воспитательница подойдёт и спросит: «Ты разве наказана?» Я говорю: «Нет». Она скажет: «Тогда иди к ребятам и играй вместе!»

• 1/21
• Следующая