Клуб Мефисто - Герритсен Тесс - Страница 30

• Предыдущая
• 30/76
• Следующая

Фрост надавил на газ, и они тронулись в путь — на сей раз гораздо медленнее обычного, поскольку обледенелая дорога была скользкой. Небо совсем расчистилось, и температура воздуха упала — нынешний вечер обещал быть самым холодным за всю зиму. В такое время лучше всего сидеть дома и уплетать теплое жаркое. В такой вечер, надеялась она, зло вряд ли выберется на улицы.

Фрост поехал по Коламбус-авеню на восток, в сторону Бикон-Хилла: они с Джейн собирались еще разок осмотреть место преступления. В салоне наконец стало совсем тепло, и Джейн до смерти не хотелось снова выходить наружу, где свирепствовал ветер. И идти на задний двор дома Сансоне, где остались замерзшие следы крови.

Заметив, что машина приближается к Массачусетс-авеню, Джейн попросила:

— Сверни-ка направо!

— А мы разве не к Сансоне едем?

— Сверни, пожалуйста.

— Как скажешь. — Фрост повернул направо.

— Вот так и езжай. До Олбани-стрит.

— К судмедэкспертам, что ли?

— Нет.

— Тогда куда?

— Тут недалеко. В двух кварталах. — Джейн оглядывалась на номера домов, мимо которых они проезжали, и вдруг сказала: — Стой! Приехали.

Она глянула на другую сторону улицы.

Фрост притормозил у края тротуара и уставился на Джейн.

— «Кинкос»?[14]

— У меня здесь отец работает. — Она взглянула на часы. — Так, сейчас около полудня.

— И что будем делать?

— Ждать.

— Фу ты, Риццоли! Ты это из-за матери?

— Эта история портит мне всю жизнь.

— Твои предки поссорились. Что ж, бывает.

— Погоди, вот поселится твоя мать у тебя. Представляю, как это понравится Элис.

— Я уверен — все это скоро кончится, и твоя мама вернется к себе.

— Если все дело в другой женщине — нет. — Она вдруг выпрямилась. — А вот и он.

Фрэнк Риццоли появился из-за дверей «Кинкоса», застегивая куртку на молнию. Посмотрел на небо, заметно вздрогнул и выдохнул облако пара, тут же побелевшее на холоде.

— Похоже, собрался на обеденный перерыв, — заметил Фрост. — Ну и что из этого?

— А вот что, — тихо проговорила Джейн. — Вот что из этого.

Тут из дверей вышла какая-то женщина. Пышноволосая блондинка в черной кожаной куртке и голубых джинсах в обтяжку. Фрэнк улыбнулся и обхватил ее рукой за талию. И так, в обнимку, они направились по улице в противоположную от Джейн и Фроста сторону.

— Черт возьми! — выругалась Джейн. — Выходит, все правда!

— Знаешь, по-моему, нам пора ехать…

— Ты только погляди на них. Только погляди!

Фрост включил двигатель.

— На самом деле и я бы не отказался перекусить. Может, поедем…

Джейн открыла дверь и выскочила из машины.

— Ой, Риццоли! Брось!

Она рванула через улицу и двинулась по тротуару вслед за отцом.

— Эй! — крикнула она. — Эй!

Фрэнк остановился, и его рука непроизвольно соскользнула с талии спутницы. Повернулся и, разинув от удивления рот, уставился на приближавшуюся дочь. А блондинка все еще обнимала Фрэнка, несмотря на его тщетные попытки высвободиться. Издалека женщина и правда казалась эффектной, но, подойдя ближе, Джейн заметила расходившиеся от уголков ее глаз глубокие морщины — их было не скрыть никакой косметикой; к тому же от нее разило табаком. И Фрэнк положил глаз на эту толстозадую, волосатую потаскуху? Ну вылитая сучка золотого ретривера!

— Джени, — начал Фрэнк. — Сейчас не время…

— А когда оно придет, это время?

— Я позвоню, ладно? Вечером обо всем и поговорим.

— Фрэнки, дорогой, что происходит? — удивилась блондинка.

«Не смей называть его Фрэнки!»

Джейн уставилась на женщину.

— А тебя как зовут?

Блондинка вздернула подбородок.

— А ты кто такая?

— Отвечай, черт бы тебя побрал!

— Ну давай, заставь меня! — Блондинка посмотрела на Фрэнка. — Это еще кто, черт возьми?

Фрэнк схватился рукой за голову и простонал, словно от боли:

— О боже!

— Бостонская полиция, — объявила Джейн. И, достав полицейский жетон, сунула его блондинке в лицо. — А теперь назови свое имя.

Блондинка даже не взглянула на удостоверение: она не могла оторвать испуганных глаз от Джейн.

— Сэнди, — пролепетала она.

— Фамилия?

— Хаффингтон.

— Удостоверение личности! — потребовала Джейн.

— Джени, — обратился к ней отец. — Брось ты это!

Сэнди безропотно достала бумажник и показала свои водительские права.

— А что мы такого сделали? — Она подозрительно взглянула на Фрэнка. — Что ты натворил?

— Чушь какая-то! — только и выговорил он.

— И когда эта чушь прекратится, а? — наседала на него Джейн. — Когда же ты наконец образумишься?

— Не твое собачье дело.

— Да неужели! Она сейчас сидит в моей квартире и, наверно, слезами обливается. И все потому, что твоя проклятая ширинка нараспашку.

— Она? — снова удивилась Сэнди. — О ком речь?

— И после тридцати семи лет совместной жизни ты променял ее на эту потаскуху?

— Ничего ты не понимаешь, — стоял на своем Фрэнк.

— О, я прекрасно все понимаю.

— Ты даже представить не можешь. Вкалываю всю жизнь как проклятый, белого света не вижу. А кто-то только стряпать и умеет. Мне уже шестьдесят один год — и что я имею? По-твоему, нельзя хоть раз в жизни порадоваться?

— Думаешь, у мамы много радостей?

— Это уже ее трудности.

— И мои тоже.

— Да, только я здесь ни при чем.

— Ой, — снова заговорила Сэнди, — так это твоя дочь? — Она посмотрела на Джейн. — Ты же сказала, что ты коп.

Фрэнк вздохнул.

— Да, она у нас коп.

— А ты знаешь, что ты разбил ей сердце? — продолжала Джейн. — Или тебе все равно?

— А как насчет моего сердца? — вмешалась Сэнди.

Джейн даже не обратила внимания на блондинку: она глядела на Фрэнка в упор.

— Я не узнаю тебя, папа. Раньше я тебя уважала. А теперь — посмотри на себя! Какой ты жалкий, просто ужас! Стоило этой белобрысой потаскушке повертеть задом, и ты как тот глупый кобель повел носом. Вперед, папа, трахайся!

Фрэнк пригрозил ей пальцем.

— Ну я тебе покажу!

— Думаешь, эта шлюха позаботится о тебе, когда ты заболеешь и сляжешь, а? Думаешь, станет нянчиться с тобой? Господи, да она хоть готовить умеет?

— Да как ты смеешь! — возмутилась Сэнди. — Меня жетоном не запугаешь!

— Мама простит тебя, пап. Точно знаю. Поговори с ней.

— Твои действия противозаконны, — всполошилась Сэнди. — Это чистое насилие! Полицейский произвол!

— Сейчас я тебе покажу, что такое полицейский произвол, — рявкнула в ответ Джейн. — Если ты будешь продолжать давить на меня.

— И что ты сделаешь, арестуешь меня? — вдруг стала наседать на нее Сэнди, сузив глаза до обрамленных тушью щелочек. — А ну, давай! — Блондинка изо всех сил ткнула пальцем в грудь Джейн. — Попробуй!

Дальше последовало непроизвольное действие. Джейн среагировала мгновенно, не задумываясь. Она схватила Сэнди за запястье и вывернула ей руку. Сквозь шум в ушах от притока крови она услышала, как Сэнди застонала, ругаясь. И как отец воскликнул:

— Прекрати! Ради Бога, перестань!

Дальше Джейн действовала чисто машинально: она пихнула Сэнди со всей силы, та тут же упала на колени — так Риццоли обычно обращалась с преступниками. Только на этот раз ею руководила настоящая ярость, заставлявшая Джейн сильнее выкручивать руки, стремиться причинить боль этой женщине. Унизить ее.

— Риццоли! Господи, Риццоли, хватит!

Окрик Фроста в конце концов заглушил удары ее собственного пульса. Она резко выпустила Сэнди, отступила назад и, тяжело дыша, тупо уставилась на дамочку, которая так и стояла на коленях посреди тротуара и хныкала. Фрэнк опустился на колени рядом с Сэнди и помог ей встать.

— И что, черт возьми, ты собираешься теперь делать? — Фрэнк воззрился на дочь. — Арестуешь ее?

— Ты же видел. Она толкнула меня.

— Она была расстроена.

— Она первая начала выступать.

• Предыдущая
• 30/76
• Следующая