Двойник - Герритсен Тесс - Страница 28
- Предыдущая
- 28/71
- Следующая
– У тебя есть секатор?
Доктор открыл свой чемоданчик. Извлек оттуда перчатки, садовые секатор и совок. Они вместе принялись высвобождать череп. Маура обрезала корни, а Далджит осторожно копал землю. Солнце нещадно палило, да и сама земля, казалось, источала жар. Маура несколько раз прерывалась, чтобы отереть пот. Средство от насекомых, которое она нанесла час назад, давно испарилось, и гнусы вновь устремились в атаку.
Маура и Далджит отложили инструменты и начали рыть землю руками в перчатках, то и дело сталкиваясь головами. Пальцы все глубже погружались в прохладную почву, которая уже становилась податливей. Череп был виден уже почти полностью, и Маура, прекратив рыть, устремила взор на височную кость. На обширную трещину, которая теперь хорошо просматривалась.
Они с Далджитом переглянулись, одновременно подумав об одном и том же: "Эта смерть не была естественной".
– Думаю, мы уже все разгребли, – сказал Далджит. – Давай вытаскивать.
Он расстелил пластиковую простыню, а потом обеими руками полез в яму. Бережно извлек оттуда череп и нижнюю челюсть, которые в нескольких местах были скреплены завитками корней. Он выложил сокровище на салфетку.
Некоторое время все молчали. И смотрели на раздробленную височную кость.
Детектив Йейтс указал на блеснувший металлом коренной зуб.
– Это, наверное, пломба? В том зубе? – поинтересовался он.
– Да. Но дантисты использовали амальгамные пломбы сто лет назад, – сказал Далджит.
– Выходит, это все-таки старое захоронение.
– Но где фрагменты гроба? Если это традиционное захоронение, должен быть гроб. И есть еще одна маленькая деталь. – Далджит указал на трещину в черепе. И поднял взгляд на склонившихся над ним детективов. – Каков бы ни был возраст этих останков, думаю, они связаны с преступлением.
Все присутствовавшие столпились вокруг патологоанатомов, и воздух стал таким тяжелым, будто из него выкачали весь кислород. Жужжание москитов казалось теперь пульсирующим гулом.
"Какая жара", – подумала Маура. Она поднялась, двинулась на непослушных ногах к опушке леса, где раскидистый дуб и клен предлагали столь желанную тень. Присев на камень, она обхватила голову руками и подумала: "Вот что значит не позавтракать".
– Маура! – окликнул ее Баллард. – С вами все в порядке?
– Это все жара. Мне нужно немного остыть.
– Может, воды? Я принесу из машины, если, конечно, вы не брезгуете пить из моей бутылки.
– Спасибо. Было бы неплохо.
Она смотрела ему вслед, пока Рик шел к машине; на спине его рубашки расплылись пятна пота, напоминавшие крылья. Он не стал обходить поляну по краю, а шел напролом, по грязи. Решительный и целеустремленный. Только так мог ходить Баллард – человек, который знал, что нужно делать, и просто делал это.
Бутылка, которую он принес из автомобиля, была теплой. Маура сделала жадный глоток, и вода потекла по подбородку. Опустив бутылку, она обнаружила, что Баллард наблюдает за ней. На мгновение она перестала слышать назойливое жужжание насекомых и бормотание мужчин, которые работали в отдалении. Здесь, в тенистых зарослях деревьев, она могла смотреть только на него. Ощущать его прикосновение, когда он забирал бутылку. Разглядывать его волосы, в которых золотилось солнце, паутинку морщин в уголках глаз. Маура слышала, как ее окликнул Далджит, но не ответила и даже не обернулась; так же как и Баллард, для которого, казалось, время тоже замерло. "Один из нас должен разорвать это наваждение, – пронеслось у нее в голове. – Один из нас должен очнуться. Но, похоже, я на это не способна".
– Маура! – Далджит внезапно оказался рядом, хотя она не слышала, как он подошел. – У нас проблема весьма интересная, – заявил он.
– Какая проблема?
– Пойдем еще раз взглянем на подвздошную кость.
Она медленно поднялась, уже более уверенно держась на ногах; в голове заметно прояснилось. Глоток воды и прохлада придали ей сил. Маура, Баллард и Далджит вернулись к месту первой находки, и она заметила, что доктор Сингх уже провел раскопки: из-под земли теперь торчали и другие кости таза.
– С этой стороны я докопался до крестца, – сказал он. – Так что можно увидеть и выход из таза, и седалищный бугор, вот здесь.
Маура опустилась на корточки рядом. Немного помолчала, разглядывая кость.
– В чем проблема? – спросил Баллард.
– Нужно извлечь ее полностью, – сказала она. И взглянула на Далджита. – У тебя есть еще один совок?
Сингх передал ей совок – на мгновение ей показалось, что она сжимает в руке ручку скальпеля. Маура вновь окунулась в работу со всеми ее мрачными подробностями. Стоя на коленях, с совками в руках, они с Далджитом принялись разгребать каменистую почву. Корни деревьев проросли сквозь кости, намертво закрепляя их на месте погребения, поэтому, чтобы освободить кость, пришлось обрубать клубок, похожий на спутанный моток проволоки. Чем глубже они копали, тем сильнее билось сердце у Мауры. Кладоискатели пытались нарыть в земле золото; она же искала секреты. Ответы на вопросы, которые скрывала могила. С каждым взмахом совка кости таза обнажались все больше. Они работали с диким азартом, загоняя совки все глубже и глубже.
Когда наконец кость целиком открылась их глазам, оба от удивления онемели.
Маура поднялась и направилась туда, где до сих пор на пластиковой простыне лежал череп, чтобы взглянуть на него еще раз. Опустившись на колени возле него, она сняла перчатки и провела пальцами по глазнице, ощущая шершавый изгиб надбровной дуги. Затем перевернула череп, чтобы осмотреть затылочный выступ.
Она решительно ничего не понимала.
Маура чувствовала, как от напряжения дрожат колени. Влажная блузка противно липла к телу. На поляне воцарилась тишина, если не считать жужжания насекомых. Со всех сторон ее обступали деревья, строго охраняющие свои тайны. Вглядываясь в эту непроницаемую зеленую стену, она как будто встречала ответный взгляд. Лес наблюдал за ней. Ждал от нее следующего шага.
– Что такое, доктор Айлз?
Она подняла взгляд на детектива Корсо.
– У нас проблема, – ответила она. – Этот череп...
– Что с ним?
– Видите эти тяжелые дуги над глазницами? А теперь посмотрите сюда, на основание черепа. Если вы проведете по нему пальцем, то почувствуете шишку. Она называется затылочным выступом.
– Ну и...
– В этом месте к черепу крепится выйная связка, соединяющая голову с мышцами задней стороны шеи. Тот факт, что выпуклость слишком большая, свидетельствует о крепкой мускулатуре. С большой долей вероятности можно предположить, что это череп мужчины.
– Ну и в чем проблема?
– Кости таза, которые мы обнаружили, принадлежат женщине.
Корсо ошалело уставился на нее. Потом перевел взгляд на Сингха.
– Я полностью согласен с доктором Айлз, – сказал Далджит.
– Но это означает...
– Что мы имеем дело с останками двух совершенно разных людей, – закончила за него Маура. – Мужчины и женщины. – Она поднялась и встретилась взглядом с Корсо. – Вопрос в том, сколько еще людей здесь погребено.
На мгновение Корсо, казалось, лишился дара речи. Потом повернулся и окинул поляну медленным взглядом, словно впервые видел ее.
– Комиссар Грешэм, – сказал он, – нам понадобятся люди. И много. Полицейские, пожарные. Я вызову бригаду из Огасты, но их нам мало. Во всяком случае, на такой объем работ.
– И сколько, по-вашему, нужно людей?
– А сколько нужно, чтобы все здесь осмотреть? – Корсо оглядел заросли деревьев. – Нам придется прочесывать всю местность. Поляну, леса. Если здесь и вправду погребено больше, чем двое, я намерен найти всех остальных.
12
Джейн Риццоли выросла в бостонском пригороде Ревер, прямо за мостом Тобин-Бридж. Это рабочий район, застроенный приземистыми домиками с малюсенькими участками, где каждый год четвертого июля на задних дворах жарились хот-доги, а над крылечками гордо развевались американские флаги. Семья Риццоли знавала взлеты и падения, в числе которых было несколько кошмарных месяцев, когда отец потерял работу. Джейн тогда было десять лет. В этом возрасте она уже понимала страх матери и проникалась злобным отцовским отчаянием. Она и двое ее братьев знали, что такое жизнь на грани краха, и, хотя у Джейн уже давно был стабильный достаток, далекое детство нет-нет, да и напоминало о себе тревожным шепотком. Она никогда не забывала своих корней, и в ней до сих пор жила девчонка из Ревера, мечтавшая о большом доме с красивой лужайкой, в котором будет несколько ванных комнат и не придется каждое утро колотить в дверь, заявляя свои права на очередь в душ. О доме с кирпичной трубой, двустворчатой входной дверью и медным дверным молотком. Жилище, которое она сейчас разглядывала из окна своего автомобиля, имело все эти атрибуты и даже больше: медный молоток, двустворчатая дверь и не одна труба, а целых две. Все, о чем она когда-то мечтала.
- Предыдущая
- 28/71
- Следующая
