22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война - Солонин Марк Семенович - Страница 10

Если бы мы писали фантастический роман ужасов, то сейчас самое время было бы рассказать о том, как из мрачной бездны белорусских болот поднялось НЕЧТО и поглотило без следа огромную бронированную армаду.

Но жанр этой книги – документальное историческое расследование, и списать разгром на «нечистую силу» нам, к сожалению, никак не удастся.

Да и пропала КМГ Болдина отнюдь не бесследно. «Дорога Белосток – Волковыск на всем своем протяжении являет сцены полного разгрома. Она загромождена сотнями разбитых танков, грузовиков и артиллерийских орудий всех калибров», – записывает в своем дневнике фон Бок. В приказе же, подписанном фельдмаршалом Боком 8 июля 1941 г., сообщается, что войсками Группы армий «Центр» «захвачено и уничтожено 2585 танков, включая самые тяжелые» (174, стр. 74). По рассказам местных жителей, собранным энтузиастами из Минского поискового объединения «Батьковщина», «в конце июня 1941-го район шоссе Волковыск – Слоним было завалено брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками так, что прямое и объездное движение на транспорте было невозможно… Колонны пленных достигали 10 км в длину…» (8).

Фраза о многокилометровых колоннах пленных может показаться кому-то обычным преувеличением людей, ставших очевидцами гигантской катастрофы. Увы. Даже по данным вполне консервативного (в хорошем смысле этого слова) исследования современных российских военных историков («Гриф секретности снят»), безвозвратные потери Западного фронта за первые 17 дней войны составили 341 тысячу человек, а санитарные потери – 76,7 тыс. человек (35, стр. 163). Принимая стандартное для всех войн XX столетия соотношение убитых и раненых как 1 к 3, мы приходим к цифре в 310–315 тыс. «пропавших без вести», т. е. пленных и дезертиров. Стоит отметить, что эти, полученные чисто расчетным путем цифры вполне совпадают и с давно известными немецкими сводками, в соответствии с которыми в ходе сражения в районе Минск – Белосток вермахт захватил 288 тысяч пленных.

Пролить свет на причины разгрома КМГ могли бы мемуары советских генералов – да только мало кому удалось их написать. Командир 6-го кавкорпуса генерал-майор И.С. Никитин попал в плен и был расстрелян немцами в концлагере в апреле 1942 г. (20, 124).

Командир 36-й кавдивизии 6-го кавкорпуса генерал-майор Е.С. Зыбин попал в плен, где активно сотрудничал с фашистами. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян 25 августа 1946 г. Он не реабилитирован и по сей день (20, 124).

Командир 6-го мехкорпуса Хацкилевич погиб 25 июня. Обстоятельства его гибели по сей день неизвестны. Несколько дней спустя у местечка Клепачи Слонимского района была подбита бронемашина, на которой офицеры штаба 6-го мехкорпуса пытались вывезти тело погибшего командира. При этом был смертельно ранен начальник артиллерии корпуса генерал-майор А.С. Митрофанов.

Начальник штаба 6-го мехкорпуса полковник Е.С. Коваль пропал без вести.

Заместитель командира 6-го МК полковник Д.Г. Кононович пропал без вести.

Командир 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса, генерал-майор А.Г. Потатурчев попал в плен, после освобождения из концлагеря в Дахау был арестован органами НКВД и умер в тюрьме. Посмертно реабилитирован в 1953 г. (20, 124).

Командир 29-й моторизованной дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор И.П. Бикжанов попал в плен, после освобождения до декабря 1945 г. «проходил спецпроверку в органах НКВД». В апреле 1950 г. уволен в отставку «по болезни». Дожил до 93 лет, но мемуаров не печатал.

Командир 7-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор С.В. Борзилов смог выйти из окружения после разгрома КМГ; погиб 28 сентября 1941 г. в боях за Крым.

Начальник штаба 11-го мехкорпуса Мухин пропал без вести. Попали в плен и погибли в гитлеровских концлагерях заместитель командира 11-го мехкорпуса Макаров и начальник артиллерии корпуса Старостин.

Командир 29-й танковой дивизии 11-го мехкорпуса полковник Н.П. Студнев вышел из окружения и позднее погиб в боях летом 1941 г.

Начальник штаба 29-й тд Каланчук попал в плен в начале июля 1941 г.

Командир 204-й моторизованной дивизии 11-го МК полковник А.М. Пиров пропал без вести в августе 41-го (8, 20, 124).

Ну, а судьба высшего командования Западного фронта была еще более трагична.

Командующий Западным фронтом, герой обороны Мадрида и бывший начальник Главного автобронетанкового управления РККА генерал армии Д.Г. Павлов 4 июля был арестован и 22 июля 1941 г., ровно через месяц после начала войны (любил, любил товарищ Сталин театральные эффекты!), приговорен к расстрелу.

По тому же делу, за «трусость, бездействие и паникерство, создавшие возможность прорыва фронта противником» (67, 81), были расстреляны:

– начальник штаба фронта В.Е. Климовских;

– начальник связи фронта А.Т. Григорьев;

– начальник артиллерии фронта Н.А. Клич;

– командующий 4-й армией Западного фронта А.А. Коробков;

– заместитель командующего ВВС фронта Таюрский.

Командующий ВВС Западного фронта, Герой Советского Союза, ветеран боев в Испании, генерал-майор И.И. Копец застрелился (или был застрелен) в первый день войны, 22 июня 1941 г.

Внимательный читатель наверняка уже заметил отсутствие в этом скорбном списке расстрелянных генералов одной фамилии.

А ведь это действительно очень странно. И по воинскому званию (генерал-лейтенант), и по занимаемой должности (зам. командующего фронтом) И.В. Болдин стоял выше всех репрессированных, за исключением самого Павлова, конечно. И если все командование фронта было повинно в «преступном бездействии и развале управления войсками», то как же смог остаться безнаказанным руководитель главной ударной группировки Западного фронта?

Оправдаться неопытностью Болдин никак не мог. В его послужном списке было уже два «освободительных похода»: в Польшу (сентябрь 1939 г.) и в Бессарабию (июнь 1940 г.). Причем во время вторжения в Польшу в сентябре 1939 г. комкор Болдин командовал конно-механизированной группой Белорусского фронта, которая вела наступление по линии Слоним – Волковыск и после ожесточенного боя 20–21 сентября штурмом взяла г. Гродно, т. е. места боев были Болдину хорошо знакомы. Скорее всего, разгадка счастливой судьбы Болдина очень проста. Своевременно вызвать его на расстрел чекисты просто не смогли – с конца июня по начало августа он находился в окружении и был доя них недоступен. Ну а в августе 41-го, после разгрома большей части кадровой армии, после пленения десятков генералов (всего за шесть месяцев 1941-го г. в немецком плену оказалось 63 генерала), Сталин стал более сдержан в расстрелах оставшихся в строю командиров. Более того, после выхода из окружения Болдин был отмечен добрым словом в приказе Верховного Главнокомандующего, повышен в звании и вскоре назначен командующим 50-й армией.

Написанные после войны мемуары Болдина являются одним из немногих источников по истории разгрома ударной группировки Западного фронта. Увы, тяжелейший психический стресс, который пришлось пережить генералу Болдину, не прошел бесследно. Главный мотив его мемуаров – тупой и бездушный солдафон Павлов все испортил: «…Отойдя от аппарата, я подумал: как далек Павлов от действительности! У нас было мало сил, чтобы контратаковать противника… Но что делать? Приказ есть приказ! Много лет спустя, уже после войны, мне стало известно, что Павлов давал моей несуществующей (по чьей вине «несуществующей»? – М.С.) ударной группе одно боевое распоряжение за другим. Зачем понадобилось Павлову издавать эти распоряжения? Кому он направлял их? (похоже, Болдин так и не понял, что задача, которую он с позором провалил, была поставлена именно перед ним. – М.С.). Возможно, они служили только для того, чтобы создавать перед Москвой видимость, будто на Западном фронте предпринимаются какие-то меры для противодействия наступающему врагу…» (80).

Но и это еще «цветочки». В очень серьезном документе, в докладной записке, поданной в ходе реабилитации Павлова и его «подельников» в июле 1957 г., Болдин (к тому времени уже генерал-полковник) написал дословно следующее: