Эхо Великой Песни - Геммел Дэвид - Страница 33

• Предыдущая
• 33/77
• Следующая

Фориал работал у меня, и на меня падет подозрение.

— Хватит скулить! Если и найдут, то не беда. Головы я положил в мешок и бросил в море. Но запомни, Бадж: поодиночке действовать больше нельзя. Все должно делаться по плану. Вы с Фориалом рискнули всем ради своей глупой выходки. Теперь он и другой дуралей мертвы, а будь моя воля, я бы и тебе глотку перерезал. Но тебе дают случай исправиться. Впредь будешь повиноваться приказам. Никаких необдуманных поступков. Ты понял?

Бадж кивнул.

— Прости меня.

— Проси прощения у Фориала и его друга.

Софарита открыла глаза. Комнату освещала только луна.

Молодая женщина чувствовала себя на диво свежей и отдохнувшей, хотя проспала никак не больше часа. Свечи она задула перед тем, как легла, и теперь не знала, как зажечь их.

Стоило ей подумать об этом, один из фитильков замигал, и слабый свет наполнил комнату. Софарита села, посмотрела на второй огарок и представила себе, что он зажигается.

Свечка загорелась, и Софарита снова откинулась на подушку. Она больше не испытывала паники: ясно же, что это только сон. Она улеглась поудобнее и заснула опять.

Дом Метраса стоял на восточной окраине, близ салотопенных дворов и скотобойни, построенной здесь два года назад. В прошлом веке этот квартал населяли состоятельные, с хорошими видами на будущее вагары. Теперь он захирел, хотя и мог еще похвалиться добротными и даже облицованными мрамором домами.

Метрас прошел четыре мили от гавани, открыл калитку и увидел в своем садике двух привязанных лошадей. Это не порадовало его: он устал и ни с кем не желал разговаривать.

Мать в небесно-голубом атласном платье выбежала ему навстречу. На исходе своего пятого десятка она оставалась красивой женщиной, только располнела немного, и в золотистых волосах пробилась седина.

— Добро пожаловать домой, сынок! — Она поцеловала Метраса в щеку и повела в дом.

— Кто у нас, мама? — спросил он.

— Твой старый друг пришел поздравить тебя с прибытием. И привел своего дядю, который живет за Луаном.

Метрас, задержавшись на кухне, напился холодной воды из глиняного кувшина и улыбнулся матери.

— А ты у меня все хорошеешь. Это новое платье?

Эхо Великой Песни 169 Она, очень довольная, отошла немного и покружилась, раздувая тяжелую юбку.

— Нравится?

— Тебе идет. Надо полагать, ты опять влюблена?

— Ишь, насмешник! По-твоему, я слишком стара для любви?

— Больше двадцати пяти тебе нипочем не дашь, — заверил сын. — Кто счастливчик?

— Купец, недавно из Пагару. Хороший человек, занятный такой и веселый.

— А лет ему сколько?

— Он говорит, пятьдесят, но мне сдается, что ближе к шестидесяти. Да хоть бы и так — он еще хоть куда.

— Для его же блага надеюсь, что это оправданно. Ну говори: кто меня ждет?

— А сам посмотреть не хочешь?

— Не люблю сюрпризов.

— Раньше любил. Помню, когда ты был совсем маленьким…

— Я уже вырос, мама, — мягко сказал Метрас. — Кто?

— Пендар. Он теперь разбогател, — прошептала женщина, наклонившись к сыну. — Надо было тебе тогда согласиться стать его компаньоном. Может, он и теперь тебя возьмет.

— Уверен, что возьмет, — с широкой улыбкой ответил Метрас.

— Я не это имела в виду, — покраснела мать. — Я знаю, что Пендар… любит общество молодых людей, но тебя он ценит за ум.

— Да, конечно. За ум. — Метрас чмокнул мать в щеку.

— Что ему нужно, так это…

— Если ты хочешь сказать «хорошая женщина», то лучше промолчи. Ты слишком умна для таких избитых фраз.

— Я хотела сказать, что ему нужен кто-то, кому он мог бы доверять. Пендар умеет наживать деньги, но при этом он как тростинка на ветру. Ты мог бы помочь ему, а заодно бы и сам разбогател.

— Богатство и власть мне ни к чему. Я солдат, и меня это устраивает.

— Как ты похож на своего отца!

— Слишком похож — но недостаточно, — печально молвил Метрас.

В большой комнате, у двери, выходящей в палисадник, сидели двое мужчин. Пендар, как всегда, был одет изящно и дорого: в жемчужно-серые камзол и панталоны из плотного шелка и туфли из тонкой кожи. Высокий и по-юношески стройный, он красил отдельные прядки волос в золотой цвет. Второй гость был сложен покрепче, и желтизна в его бороде чередовалась с серебром.

— Дорогой мой друг! — Пендар, поднявшись, обнял Метраса и поцеловал в щеку. — Счастлив тебя видеть. Как дела?

— Отлично, Пендар. Познакомь меня со своим другом.

— У нас скорее деловые отношения, чем дружеские. Этого славного надежного человека зовут Бору. Он из племени банис-байя, живущего близ Колодезя Жизни.

Бору, встав, протянул Метрасу руку, и моряк пожал ее.

— Я рад видеть тебя, дружище, — сказал Метрас Пендару, — но я очень устал, и мне не терпится завалиться спать.

— Мы задержим вас ненадолго, — сказал Бору. — Насколько я знаю, вы только что вернулись из долгого путешествия.

— Да, мы ходили в южные льды. Плавание было удачным.

— Вы хотите сказать…

— Мы нашли то, что искали.

— Я слышал, что там, на льду, погибли вагары, а то, что вы нашли, сделает аватаров еще могущественнее. Кое-кто назвал бы ваше путешествие скорее гибельным, чем удачным.

— Только не солдат империи.

— Как сказать. Времена меняются. Песочные часы истории вот-вот перевернутся. Есть люди, которые верят, что через несколько лет этими городами снова будут править вагары. Что тогда станет с теми, кто хранит верность старой империи?

Метрас, не отвечая, посмотрел на Пендара. Тот хотел что-то сказать, но Метрас остановил его:

— Ни слова, дружище. Вам лучше уйти, а если захочешь вернуться, приходи один. Чего я не услышу, о том и докладывать не придется.

— Он прав, — сказал Бору. — Зачем терять время попусту.

— Притом не ваше время, а мое, — уточнил Метрас. — Уходите.

Бору повернулся и вышел из комнаты. Сконфуженный Пендар задержался, и Метрас положил руку ему на плечо.

— Будь осторожен, Пендар: ты вступил на опасный путь.

— Бору прав, — тихо ответил тот. — Дни аватаров близятся к концу. Когда они падут, все их друзья и союзники будут убиты. Я не хочу, чтобы и с тобой произошло то же самое.

— Неужели ты веришь, что вагаров допустят к власти? Если аватаров не станет, придут эрек-йип-згонады или партаки — вы всего лишь смените хозяев. Держись подальше от политики, Пендар, она погубит тебя.

— «Вагары», говоришь ты? «Вы»? Выходит, твоя аватарская кровь одержала верх? Мы оба с тобой полукровки, разрываемые надвое. Если правда откроется, нас положат на кристаллы, будь уверен. Аватары никогда не примут нас как своих. С какой же стати мне отдавать свою преданность и свою жизнь людям, которые осудят меня на смерть, узнав о моем родстве с ними? Они наши враги, Метрас, и когда-нибудь ты тоже это поймешь.

— Не все они враги нам. Есть такие, как Талабан.

— Как же, как же, — с лукавой улыбкой подхватил Пендар, — наш красавец Талабан. Не обманывай себя, мой милый. Он принадлежит к расе богов, и его долгая жизнь поддерживается кристаллами, пьющими жизнь из варагов.

— Уходи, — сказал Метрас.

Пендар взял свой черный плащ.

— Я часто думаю о тебе… — начал он, но Метрас, не слушая, вышел в палисадник и стоял там, пока не убедился, что двое всадников уехали. Мать вышла к нему и продела руку ему под локоть.

— Он предлагал тебе работать с ним? — спросила она.

— Да.

— И как ты, согласишься?

— Не думаю.

— Может быть, ты совершаешь ошибку.

— Кто-то наверняка ошибается: или я, или он.

Дну сталкивался с множеством трудностей. Шестьсот его рабочих начали строительство с воодушевлением, пошучивая насчет солнца, светившего и днем и ночью. Через десять «дней», когда солнце едва дошло до полудня, их настроение стало меняться.

Странно было работать под застывшим на небе светилом и после пятичасового сна видеть его почти на том же месте. Это изматывало нервы. Несколько человек сказались больными, другие страдали от бессонницы. Ссоры вспыхивали то и дело. Вскоре дошло и до убийства: один рабочий ударил другого молотом по голове, а его, в свою очередь, убил аватар-охранник. Оба трупа, как только магия сундука перестала действовать, мгновенно разложились и покрылись червями. Это сильно напугало очевидцев. Ану на каждом шагу убеждался, что ускорение времени влечет за собой целое войско трудноразрешимых задач.

• Предыдущая
• 33/77
• Следующая