Волк среди теней - Геммел Дэвид - Страница 62
- Предыдущая
- 62/74
- Следующая
— Ты слишком много думаешь, Шэнноу.
— Верно, верно, мой друг. Я думаю, что Хранители ведут свою собственную игру. Я думаю, что это они создали адские пистолеты и ружья, а потом снабдили ими Аваддона. И я думаю, что нам очень повезло, что мы выбрались оттуда живыми.
— Почему они нас выпустили?
— От растерянности. Они никак не предполагали, что мы откажемся.
— Сколькими еще врагами ты думаешь обзавестись в своих поисках?
Шэнноу ухмыльнулся, и его лицо смягчилось. Он наклонился и ухватил Бетика за плечо.
— Позволь мне сказать тебе вот что: один друг стоит больше тысячи врагов.
Над ними дух Руфи вознесся ввысь. Ее радость была солнечной.
Она полетела на юго?запад, пронеслась над Вавилоном и начала высматривать фургон с Донной Тейбард. Его она обнаружила в предгорьях примерно в четырех днях пути от города. Донна лежала в задней половине фургона. Ее лоб, запястья и лодыжки были охвачены серебряными браслетами, и она казалась погруженной в заколдованный сон. Браслеты ввергли Руфь в недоумение, и она опустилась поближе к спящей женщине, ощутила сильнейшее притяжение и унеслась прочь. Собрав всю свою волю, она вновь приблизилась к бесчувственному телу и обнаружила, что браслеты, подобно магнитам, притягивают ее к себе. Тем не менее она спустилась еще ниже, притяжение стало болезненным, но тут она наконец увидела в браслетах осколки Кровь?Камня, вырвалась из невидимых тенет и улетела в убежище, узнав все, что ей требовалось.
В ней разгорался гнев: наконец?то она постигла тайну Кровь?Камней. Они всасывали не кровь и не жизнь, но экстрасенсорные силы. Мощь духа.
Духососы!
Жизнь Донны Тейбард прольется на Сипстрасси Аваддона, и ее душа усилит мощь Камня. Гнев Руфи перешел в слепую ярость.
В углу ее кабинета воздух замерцал, и когда она обернулась, там возник образ Каритаса. На мгновение, когда старик с улыбкой направился к ней, напряжение отпустило ее, но внезапно его пальцы превратились в когти, лицо стало лицом демона. Он кинулся на нее…
Ярость Руфи еще не улеглась; и мгновенно ее руки взметнулись, из кончиков пальцев заструился белый огонь. Демон завизжал и сгорел. Под жаром гнева Руфи обличие Каритаса пошло серыми пятнами, оделось чешуей, а тварь внутри забилась в судорогах и издохла.
Смрад тления заполнил комнату, и Руфь пошатнулась. Всюду вокруг нее возникли открытые окна, и свежий ветер очистил воздух. Она ощутила присутствие Пендаррика, и секунду спустя увидела царя в черной тунике с единственной серебряной звездой на плече.
— Вижу, вы научились убивать, госпожа.
Руфь села, устремив взгляд на свои руки.
— Это было инстинктивное действие.
— Как у Шэнноу?
— На этот раз я не нуждаюсь в наставлениях.
— Эта тварь не была Каритасом. Ее вырвала из каких?то врат великая сила, и у вас не было иного выбора, кроме как убить ее. Это не противоречит тому, чем являетесь вы, Руфь.
Она улыбнулась и покачала головой.
— Обладай я истинным мужеством моей веры, я бы позволила ей убить меня.
— Может быть. Но тогда победа осталась бы за злом.
— Зачем вы здесь, Пендаррик?
— Только чтобы помочь вам, госпожа. Мое могущество в этом мире исчерпывается словами. Возможно, кара за хаос, который в мое время я обрушил на мир. Но у вас есть сила, и вы должны применить ее.
— Больше я не стану убивать. Никого и никогда.
— Выбор принадлежит вам. Но вы можете положить конец мечтам Аваддона, ни у кого не отнимая жизни. Сипстрасси действуют двояко: используют силу и впитывают силу. Необходимо с этим покончить.
— Как?
— Вы можете найти путь, Руфь. Но важно, чтобы нашли его вы сами.
— Я не нуждаюсь в загадках.
— Пора узнать, кто ваш враг. Найдите его — и найдете ответ.
— Почему вы просто не скажете мне, кто он?
— Ответ вам известен, госпожа. Точно так же, как с вашими учениками. Вы ведь не берете ребенка и не наделяете его силой, способной управлять судьбами миров. Вы направляете его, побуждаете взрослеть, самому искать ответы, развивать свои таланты.
— Но я же не ученица.
— Неужели, Руфь? Доверьтесь мне.
— Если я уничтожу моих врагов, весь труд моей жизни пропадет впустую. Все, во что я верила, чему учила других, окажется ничем и ложью.
— Согласен, — сказал Пендаррик мягко. — Но лишь в том случае, если вы убьете своих врагов. Есть и другой путь восстановить гармонию, Руфь, пусть всего лишь гармонию джунглей.
— И я могу достигнуть этого ценой собственной смерти?
— Все зависит от того, какую смерть вы изберете.
Руфь низко опустила голову.
— Оставьте меня одну, Пендаррик, мне надо подумать о многом.
Льюис вернулся в туннель, вызвал лифт и вошел в него. На шестнадцатом ярусе он вышел в широкий коридор. Проходя мимо жилых комнат, он увидел Амазигу Арчер. Она играла со своим сыном Люком и помахала ему. Он помахал в ответ и ускорил шаг. У него пока не находилось слов, чтобы сообщить ей, что Шэнноу ускакал. А с ним и возможность узнать о последних минутах ее мужа.
Он приблизился к Контрольной рубке и остановился перед стальной дверью. Через несколько секунд она открылась, и Льюис вошел.
— Вы меня вызывали, сэр? — спросил он Саренто.
Великан рассматривал какие?то чертежи и рассеянно кивнул, указав рукой на стул. Льюис сел.
— Ты знаешь, что это? — спросил Саренто и протянул ему чертежи.
— Нет, сэр, — ответил Льюис, быстро их просмотрев.
— Подлинные данные Ковчега. Через трое суток он отправится в плавание.
— Не понимаю, сэр.
— Нас ожидает гигантский прилив мощи, Льюис! С ее помощью я, чтобы отпраздновать Возрождение, на двенадцать часов верну Ковчегу его первозданность.
— Это потребует колоссальной мощи, — сказал Льюис.
— Верно. Но сейчас у нас на двести процентов больше энергии, чем месяц назад, и она продолжает ежечасно увеличиваться. Корабль послужит последней проверкой. После этого мы начнем восстанавливать мир, Льюис. Только подумай! Лондон, Париж, Рим — один за другим восстают из праха Падения. Вся технология старого мира возрождается в новом без повторения былых ошибок.
— Фантастика, сэр! Но откуда поступает энергия?
— Прежде, чем я отвечу, позволь задать тебе один вопрос: что ты думаешь о Шэнноу?
— Он мне понравился. Сильный человек. Требовалось немалое мужество, чтобы спасти Арчера из Замка?на?Руднике.
— О да! — сказал Саренто, откидываясь на спинку кресла. Его золотистая кожа словно светилась, глаза блестели. — Я восхищаюсь им, не сомневайся. И надеялся спасти ему жизнь, использовав его. Но он не пожелал.
— Он ведь еще может достигнуть своей цели. Я не хотел бы, чтобы он охотился за мной!
— Не достигнет. Я предупредил зелотов, и они уже сейчас окружают его.
— Но почему, сэр?
— Льюис, ты прекрасный солдат, прирожденный исполнитель, прекрасный человек. Но ты не имеешь касательства к политике. На тебя не возложена обязанность обеспечить выживание погибшей расы. Когда двести шестьдесят лет назад я стал вождем, много ли вокруг тебя было этого… э… колдовства? Мы жили в пещерах под Ковчегом, мы добывали пищу охотой и пахали землю наподобие южных поселений. Но я дал Хранителям Возрождение. Я дал им цель — и долгую жизнь, о чем тоже не следует забывать.
— Но при чем тут Шэнноу?
— Терпение, Льюис. Арчер показал путь, расшифровывая атлантидские хроники. Сипстрасси были силой, чистой магией. Но мощь Камней скоро истощилась. Так каким же образом атланты воздвигали свои сказочные постройки? Не с помощью же камешков, осколков, обломочков? Нет, они владели исходным Камнем, Материнским Камнем. Двенадцать лет я искал в горах, вел раскопки в недрах глубоких пещер. И я нашел его, Льюис! Восемьдесят тонн чистейшего Сипстрасси в одной глыбе. Это была великая тайна атлантидских царей, и они окружили его под землей кольцом из вертикальных монолитов, а сам Камень служил им алтарем. Пендаррик, последний из их царей, отрубил от него кусок и с помощью этого обломка создал империю. Но мы пойдем дальше. Мы используем его целиком. А теперь ответ на твой вопрос. При чем тут Шэнноу? — Саренто встал, придавливая своим ростом сидящего Льюиса. — Он намерен, правда, сам того не зная, лишить Материнский Камень поступающей в него силы.
- Предыдущая
- 62/74
- Следующая
