Волк среди теней - Геммел Дэвид - Страница 30

• Предыдущая
• 30/74
• Следующая

Гриффин направил лошадь на северо?восток и спешился в середине полянки на широком уступе, откуда открывался вид на долину. Слева и справа от него у стволов высоких сосен густые кусты смыкались, но укрытый от слишком уж яркого солнца Гриффин осматривал долину с высоты, ощущая себя царем. Вскоре он услышал лошадиный топот, приближающийся с севера, взял ружье, взвел затвор, прислонил оружие к валуну и сел.

На поляну выехали четверо исчадий с пистолетами в руках.

— Ищете налетчиков? — добродушно осведомился Гриффин.

— Отойди от оружия, — сказал один из них. Гриффин не тронулся с места и посмотрел говорившему в глаза. Чернобородый, богатырского сложения, а в выражении Лица — ни тени теплоты или дружелюбия.

— Как понимаю, — сказал Гриффин, — вы намерены убить меня, как убили мальчика Карвера?

Бородач угрюмо усмехнулся.

— Поначалу он говорил очень задиристо, но под конец упрашивал и умолял. Как будешь и ты.

— Вполне возможно, — сказал Гриффин. — Но раз я сейчас умру, ты не скажешь мне, почему?

— Что — почему?

— Почему вы действуете таким образом? Зедеки сказал мне, что у вас есть войско. Неужто мои поселенцы вас пугают?

— Я был бы рад объяснить тебе это, потому что был бы рад сам узнать. А ответ такой: нам приказано не нападать… пока. Но любой из вас, кто выходит за пределы долины, — законная дичь. А ты вышел за них.

— Ну, что же! — заметил Гриффин, оставаясь сидеть. — Похоже, настало время умереть.

В кустах загремели выстрелы, и двое всадников слетели с седел. Гриффин схватил свое ружье и всадил три пули в грудь чернобородого. Пуля рикошетом отлетела от валуна рядом с ним, и он прицелился в четвертого всадника, но у того в виске появилась дырочка, а в кустах раздался выстрел. Лошадь вздыбилась, и он скатился с седла. В ушах Гриффина зазвенело от наступившей тишины, и тут из кустов выбрались Мадден, Берк и Малер.

— Ты был прав, Грифф, ничего хорошего, — сказал Берк. — Может, время убраться отсюда?

— Не уверен, что они дадут нам уехать, — ответил Гриффин. — Мы в ловушке. Поселок распланирован с расчетом, и его легче оборонять, чем движущиеся фургоны. Тем не менее нам его не удержать.

— Так что ты предлагаешь?

— Прости, старина, но сейчас мне ничего на ум не приходит. На сегодня нам хватит дела. Заберите их оружие и патроны, а тела спрячьте в кустах. Отведите туда их лошадей и тоже убейте. Я не хочу, чтобы исчадия узнали, что мы понимаем, в какой опасности находимся.

— Долго нам морочить их, Грифф, не удастся, — сказал Берк.

— Знаю.

Полночь уже миновала, когда Гриффин наконец бесшумно проскользнул в хижину. Огонь в очаге погас, но большая комната еще хранила воспоминания о жарком пламени. Он сбросил войлочную куртку. Мягко ступая по бревенчатому полу, приоткрыл дверь в комнату Эрика. Мальчик спокойно спал. Гриффин вернулся к очагу и откинулся в старом кожаном кресле, которое провез через половину континента. Он очень устал, спину разламывало. Кое?как стянув сапоги, он уставился на кучу золы. В комнате не было холодно, но он опустился на колени, положил растопку и вновь развел огонь.

«Ты что?нибудь придумаешь!» — сказала ему Донна.

Но в голову ничего не шло, и это его бесило.

Кон Гриффин, простой проводник караванов! В это свое смиренное звание он кутался, как в плащ, — оно было полезно во многих отношениях. Всю жизнь ему встречались люди, способные повести за собой других, и он рано научился распознавать подоплеку их силы. Многие опирались на находчивость и харизму, а они, казалось, всегда тесно переплетались с удачей. Ему харизма ниспослана не была, и весь свой немалый ум он обратил на то, чтобы научиться вести людей за собой по?иному. Не знающие Гриффина будут видеть лишь тяжеловесного, могучего, медлительного человека — простого проводника караванов. С течением времени они — если бы им была свойственна наблюдательность — начали бы замечать, что тревожащие его проблемы исчезают как бы сами собой по мере осуществления его планов. Они увидели бы, как люди приходят к Гриффину со своими бедами — и наблюдали бы, как их трудности рассеиваются, подобно утреннему туману. А истинно проницательный наблюдатель понял бы, что Гриффин в отличие от эффектных вождей?златоустов завоевывает уважение тем, что сделал себя глазом урагана, оазисом спокойствия среди бурь жизни. Очень редко вызывающе воинственный, никогда не повышающий голоса, всегда знающий, что следует делать… — Кон Гриффин очень гордился образом, который сотворил для себя.

И вот теперь, когда он особенно нуждался в этом образе, ему ничего не приходило в голову.

Он подбросил поленьев в очаг и откинулся на спинку кресла.

Донна Тейбард, очнувшись от тревожного сна, услышала треск сырых дров в огне. Спустив ноги с широкой кровати, она натянула шерстяное платье и бесшумно вышла в большую комнату. Гриффин ее не услышал, и она немного постояла, глядя на него — в красноватом свете его рыжие волосы казались совсем огненными.

— Кон!

— Прости! Я разбудил тебя?

— Нет. Мне снились сны. Такие странные! Что произошло?

— Исчадия убили Карвера. Это мы узнали твердо.

— Мы слышали выстрелы.

— Никто из наших ранен не был.

Донна налила воды в большой медный чайник и повесила его над огнем.

— Тебя что?то тревожит? — спросила она.

— Я не вижу выхода и чувствую себя зайцем в силке, который ждет, когда придет охотник.

Донна неожиданно рассмеялась, и Гриффин посмотрел на ее лицо, освещенное огнем. Она казалась более молодой и до невозможности красивой.

— Почему ты смеешься?

— Никогда не встречала мужчины, более непохожего на зайца. Ты похож на медведя — огромного, большого, мягонького бурого медведя.

Он тоже засмеялся, и несколько минут они просидели в молчании. Донна заварила душистые травы, и пока они пили чай у огня, исчадия Ада и все их угрозы, казалось, отодвинулись далеко?далеко.

— Сколько их там? — неожиданно спросила Донна.

— Исчадий? Не знаю. Джейкоб в первый вечер попробовал выследить их, но они его заметили, и он повернул назад.

— Так как же ты можешь что?то планировать, если не знаешь, сколько у тебя врагов?

— Будь я проклят! — пробормотал Гриффин, и с его души свалился камень. — Зедеки сказал, что их тысячи, и я ему поверил. Но ведь это же не значит, что они все здесь! Ты права, Донна, я был последним дураком! — Гриффин натянул сапоги и поцеловал ее.

— Куда ты?

— Мы возвращались по одиночке, на случай, если они несут дозор и по ночам. Джейкоб, наверное, уже добрался домой, и мне надо с ним поговорить.

Натянув свою темную куртку, он вышел в ночной мрак и прошел через расчистку к хижине Маддена. Ставни на окнах были закрыты, но в щели пробивался золотистый свет, и Гриффин постучал в дверь.

Через секунду она открылась, и высокий бородатый Мадден спросил:

— Все в порядке?

— Да. Ты уж извини, что я тебя беспокою так поздно, — сказал Гриффин, пуская в ход неторопливую тяжеловесную манеру выражаться, которую от него ожидали. — Но по?моему, время обдумать наши планы.

— Входи, — сказал Мадден.

Комната была поменьше, чем в доме Гриффина, но в остальном они мало отличались. Посередине ?большой стол со скамьями, у правой стены — сложенный из камней очаг, а по его сторонам — два тяжелых кресла с богатой резьбой. Они сели в кресла, и Гриффин наклонился вперед.

— Джейкоб, мне надо знать, сколько всего исчадий здесь по соседству с нами. Полезно бы также узнать что?то о местности, о местоположении их лагеря, ну и прочее.

— Хочешь, чтобы я разведал?

Гриффин поколебался. Оба знали, насколько опасна подобная разведка, и Гриффин остро чувствовал, что просит Джейкоба Маддена рискнуть жизнью.

— Да, — сказал он. — Это очень важно. Разведай все, что они делают, какая у них дисциплина, ну, словом, все.

Мадден кивнул.

— А кто будет обрабатывать мое поле?

— Я пригляжу, чтобы все было сделано.

• Предыдущая
• 30/74
• Следующая