Сумерки героя - Геммел Дэвид - Страница 46
- Предыдущая
- 46/79
- Следующая
«Доброе утро, мой господин», — сказала она. «Доброе утро, Устарте. — Он сел рядом с ней. — Я очень тобой доволен». (Сейчас я убью тебя!) — «Благодарю вас, мой господин. Что от меня потребуется на этот раз?» Он улыбнулся и спрятал кинжал. «Вы все, живущие в этом месте, необыкновенные существа. Двойное воплощение — большая редкость. Что ты чувствуешь, переходя из одной формы в другую?» — «Это больно, господин». — «А которая из форм доставляет тебе больше удовольствия?» — «Удовольствия — ни одна, господин. В своем получеловеческом облике я могу учиться по книгам и любоваться красотой неба, в виде кралота упиваюсь своей мощью и вкусом кровавого мяса». — «Да, это верно, — кивнул он, — зверь не воспринимает абстрактных понятий. Как же ты с этим зверем справляешься?» — «Я не могу подчинить его себе целиком, господин. Он подчиняется мне, потому что знает, что я могу прекратить его существование, но все время ищет способы побороть меня». — «Значит, дух тигра жив?» — «Думаю, что да, господин». — «Это интересно. — Он пораздумал и заглянул ей в глаза. — В городе я почувствовал, что ты проникла в мои мысли — помнишь?»
Она ждала этого мгновения и знала, что отрицать все полностью будет опасно. «Да, господин, и это большая тайна. Было так, словно я очнулась от глубокого сна. Я услышала далекие голоса, но знала, что это не настоящие звуки». — «А с тех пор такого больше не случалось?» — «Нет, мой господин». — «Если случится, дай мне знать». — «Непременно, господин». — «Ты умница, Устарте. Мы все гордимся тобой». — «Благодарю вас, господин. Мне очень приятно это слышать».
Однажды, прогуливаясь в своем получеловеческом виде, она заметила, что калитка в стене не заперта. Встав в проеме, она оглядела горную тропу, ведущую к лесу. Мысленно отыскала неподалеку караульных, послушала, о чем они думают. Калитку оставили незапертой нарочно. Устарте сосредоточилась и обнаружила шагах в пятидесяти, за камнями, еще пятерых стражников. У них были копья, а двое держали наготове крепкую сеть.
Устарте отвернулась и пошла обратно к учебным загонам.
Со временем ей доверяли все больше и больше. Она помогала обучать других, таких же, как она сама. Приала привезли в цепях. Он был в своем волчьем обличье и лязгал зубами на стражников. Устарте коснулась его мыслей, почувствовала ужас и ярость и передала ему: Успокойся. Будь терпелив. Наше время еще настанет.
Нездешний посидел немного со спящей жрицей. Она дышала ровно, но испарина на лице указывала, что у нее жар. Он принес миску холодной воды, смочил ткань, отжал и положил Устарте на лоб. Она пошевелилась и открыла свои золотистые глаза.
— Хорошо, — прошептала она. Нездешний легонько промокнул мокрой тканью ей щеки, и она опять уснула.
Тогда он встал с пола и потянулся. Потом прислушался, затворил ставни и вышел наружу, прикрыв за собой дверь.
Через террасу к нему шел Элдикар Манушан со своим пажом Бериком. Маг в бледно-голубом хитоне из блестящего шелка шел босиком. Мальчик в одной только набедренной повязке нес на плече полотенца.
— Добрый день, Дакейрас, — широко улыбнулся Элдикар.
— Добрый. Далеко ли собрались?
— На море. Берику там очень понравилось.
Мальчик заулыбался, глядя снизу на дядю:
— Только вода очень холодная.
— В таком случае вы не туда повернули, — заметил Нездешний. — Вернитесь к тому высокому кусту с желтыми розами и возьмите вправо. Ступеньки приведут вас прямо к морю.
Элдикар оглядел грубо вытесанные стены жилища Нездешнего.
— Это, видимо, ваши апартаменты? Необычайный вы человек. Строите прекрасный дворец, а сами селитесь в чем-то наподобие пещеры. Почему так?
— Порой я сам задаю себе тот же вопрос.
— Пойдемте, дядя, — вмешался мальчик. — Очень жарко.
— Ступай вниз, Берик, я сейчас приду.
— Только вы недолго, — попросил Берик и побежал обратно.
— Сколько сил у этой молодежи! — Элдикар присел на камень в тени цветущего дерева.
— И невинности, — добавил Нездешний.
— Да. Мне всегда печально видеть, как она уходит. Я намеренно свернул в эту сторону, Дакейрас. Я хотел поговорить с вами.
— Я вас слушаю.
— Я сожалею о гибели ваших людей. Это сделал не я.
— Просто несчастливое совпадение, да?
— Не стану лгать вам, — вздохнул Элдикар. — Мой народ заключил союз... скажем, с некой могущественной силой. Война есть война. Я хочу лишь сказать, что не вызывал эту силу сюда.
— Что вам, собственно, здесь нужно? Эту страну не назовешь богатой.
— Возможно, и нет — но это наша земля. Мой народ когда-то жил здесь. Мы потерпели временное поражение и отступили, а теперь возвращаемся. Никакого зла в этом нет — это вполне по-человечески. Мы хотим того, что наше по праву и готовы сражаться за это. Для вас вопрос состоит вот в чем: «Моя ли это битва?» Вы родились не в Кайдоре. Ваш дворец, слуги и свобода, которую дает только богатство, — все это останется при вас. Вы человек сильный и опасный, но будете вы с нами или против нас, особого влияния на исход борьбы это не окажет.
— Зачем же вам тогда беспокоиться, чтобы обеспечить мою дружбу?
— Отчасти из-за того, что вы мне нравитесь. Отчасти оттого, что вы убили бесху, а это удавалось очень немногим людям. Наше дело нельзя назвать неправым, Дакейрас. Это наша земля, а человеку свойственно сражаться за то, что он считает справедливым, согласны?
Нездешний пожал плечами:
— Говорят, на месте этой земли когда-то было море. Значит ли это, что она принадлежит морю? Люди оставляют за собой то, что в силах удержать. Если вам под силу взять эту землю, берите. Впрочем, я подумаю над тем, что вы сказали.
— Только не затягивайте, — посоветовал Элдикар. Он пошел к берегу вслед за своим пажом, но оглянулся. — Нашли вы тело жрицы?
— Я нашел тело, не принадлежащее человеку.
Элдикар помолчал немного.
— Она была смешанная. Плод неудачного опыта, исполненный злобы и ненависти. Господин, которому я служу, Дереш Карани, затратил много времени и усилий на ее обучение, а она предала его.
— Это он послал демонов?
Элдикар развел руками:
— Я только слуга. Помыслы моего хозяина мне неизвестны.
Он ушел.
Нездешний посидел еще немного снаружи. Он был охотником, хорошо умеющим преследовать и убивать свою добычу, но нынешняя ситуация казалась куда более сложной и опасной.
К тому же, как выяснилось, в игре участвует еще одна особа, которая до сих пор ни разу не показывалась.
Кто же он такой, этот Дереш Карани?
Прошло три дня, и жизнь во дворце стала понемногу налаживаться. Слуги все еще беспокоились, и некоторые покупали у карлисских лоточников оберегающие талисманы — их вешали на двери своих комнат или на шею. Храм Истока ежедневно наполнялся верующими, которые добивались благословения у Шардина и трех других священников.
Сам Шардин день-деньской корпел над книгами, выискивая древние заклинания против демонов, порчи и одержимости. Он также извлек из-под алтаря резную шкатулку, где лежали два предмета: золотое кольцо с красным халцедоном и ладанка, будто бы благословленные великим Дардалионом, первым настоятелем Тридцати. «Экий ты лицемер, братец», — сказал он себе, надевая ладанку на шею.
Многие из раненых солдат умерли мучительной смертью в дворцовой больнице, несмотря на голубой кристалл, который Нездешний дал двум новым лекарям, не столь искусным, как Мендир Син. Однако другие выжили, и герцог ежедневно навещал их. Получившим серьезные увечья обещали хорошую пенсию и участки земли близ столицы.
Нездешний почти не показывался на людях, и всех посетителей встречал Эмрин, сообщая им, что Рыцарь отсутствует.
В Зимнем Дворце герцога по ту сторону залива готовились к праздничному пиру. Все кайдорские вельможи — Панагин из Дома Ришелл, Руалл из Дома Лорас и Шастар из Дома Бакард — съехались в Карлис и заняли пышные покои в трех дворцовых башнях. Князь Арик из Дома Килрайт поместился в четвертой.
- Предыдущая
- 46/79
- Следующая
