Искатели злоключений. Книга 3 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/31
• Следующая

Он укоризненно покачал головой и добавил:

– Никакой фантазии у вашего поколения! Привыкли жить на всем готовом!

Мы обогнули «озеро» и приблизились к самому высокому строению. Я оказался прав: именно оно и было отчим домом моего дядюшки и моей матушки.

– Кстати, где твоя сестричка? – спросил я Кракофакса, прежде чем тот успел открыть дверь и войти внутрь жилища. – Мое сердце может разорваться, если я вдруг столкнусь сейчас с нею нос к носу в темном коридорчике!

– Не бойся, не разорвется, – успокоил меня хитрюга-пуппетролль. – Во-первых, у нас нет коридорчика. А во-вторых, ты ее уже видел, и твое сердце прекрасно это выдержало.

– Я видел свою матушку?!

– Ты и сейчас ее видишь. Правда, не всю, а только половину.

Я перевел взгляд с противного старика на «гигантское озеро» и впился глазами в крошечную девчонку, торчавшую в нем по пояс.

«Какой стыд! Я не узнал свою дорогую мамочку!..»

Мне стало вдруг так жарко, что я сам захотел залезть по горло в безымянное озеро и слегка остудиться в нем. Но я удержался от соблазна и только жалостливо попросил дядюшку:

– Давай минутку здесь постоим… Я хочу получше ее рассмотреть…

– Хорошо. Но не вздумай ей проболтаться!

– О чем? – не понял я.

– О том, что ты ее сын! – сердито прошипел дядюшка.

– Да у меня язык не повернется такое ляпнуть…

Слегка пошатываясь от волнения – все-таки не каждый день выпадают такие встречи! – я поплелся к водоему. Достигнув кромки берега и увязнув по щиколотку в тинистом иле, я прекратил продвижение вперед и уставился на юную купальщицу, изображавшую в данный момент из себя речной бакен, мимо которого взад-вперед курсировали небольшие кораблики: жучки-плавунцы и еще какая-то водоплавающая мелочь. Девчонка стояла не шевелясь, и «быстроходные суда» ее совсем не боялись. Некоторые даже пытались причалить к ней поближе, но едва заметным дуновением бравая регулировщица отпугивала нахалов и заставляла их становиться в общий ряд и не нарушать правил судоходства.

– Привет, – прошептал я чуть слышно. – Тебя как зовут? Пуппелотта?

– Если знаешь, зачем спрашиваешь? – не шелохнувшись, проговорила в ответ моя мамочка. И, подумав, добавила. – Здесь не музей, а я не картина. Ступай, куда шел!

Мамочка и в зрелом возрасте не отличалась изысканной вежливостью, но грубить старшим она себе никогда не позволяла. А вот мне сейчас нагрубила, причем без всякого повода. Радость от встречи с ней слегка поблекла, и я решил ответить на дерзость дерзостью.

– Не бойся, не задержусь. Можно подумать, что я мокрых лягушат не видел!

Пуппелотта стрельнула глазками по сторонам и, не заметив рядом с собой ни одного представителя семейства земноводных, вскоре догадалась, кого я имел в виду под словами «мокрые лягушата». Не найдя сразу, что мне ответить, она просто высунула язык и громко проблеяла: «Бе-е-е!..»

«Вот и познакомились… – грустно подумал я, и выдергивая с трудом из цепкого ила ноги, заковылял обратно к дядюшке. – А еще говорят, что материнский инстинкт врожденный! Вранье, сплошной обман! Но обижаться на нее я не стану: что возьмешь с пятилетней девчонки – в этом возрасте они все такие!»

Если сравнить убранство нашего с дядюшкой жилища с убранством жилища дедушки Хартенуса, то можно с уверенностью сказать: Кракофакс в жизни здорово преуспел, его дом – настоящий дворец! Сказать то же самое о родительском доме дядюшки у меня не поворачивается язык, поэтому я не стану описывать то убожество, которое предстало перед нами, едва мы с Кракофаксом переступили через порог и оказались сразу в «гостиной».

– Простите, к вам можно? – запоздало спросил мой спутник, обращаясь к огромному рыжему коту, дремлющему на старом диване (больше в комнате никого не было). – Мы вам не помешали?

– Мрра… – ответил лениво кот и приоткрыл правый глаз. – Мрру…

– Пиратик! – улыбнулся Кракофакс. – Как я рад тебя видеть!

– Мрру… – отозвался на имя кот и приоткрыл левый глаз. – Мрра…

– Что он сказал? – полюбопытствовал я. – В доме есть еще кто-нибудь кроме него?

– Кажется, нет. Здесь не спрячешься.

Дядюшка подошел к дивану и протянул руку, чтобы погладить рыжего красавца.

– Здравствуй, Пиратик! Как жизнь? Как дела?

Шляпа – вот что спасло Кракофакса от потери скальпа. Удар лапой был не очень силен, но много ли нужно старому пуппетроллю? Дядюшка отлетел в противоположный угол комнаты и благополучно приземлился на кучу какого-то тряпья.

– Проклятье! – взвыл Кракофакс, хватаясь руками за шляпу-шлем. – Он дерется!

– Наверное, котам не нравится, когда их трогают незнакомые пуппетролли, – высказал я предположение.

– Это кто незнакомый? Это я – незнакомый?! Да, если хочешь знать, это именно я притащил его в дом, когда он был котенком! Если бы не я, то Пират умер бы с голода или его растерзали бы злые собаки! Я делился с ним своими завтраками, обедами и ужинами! Я отдавал ему самое дорогое, что было у меня в то время – воскресную колбасу!!

– Мрра… – подтвердил кот, услышав знакомое словосочетание. – Мрра…

– Но больше ты ее не получишь! – погрозил Кракофакс драчуну кулаком с безопасного расстояния. – Вырастил боксера на свою голову!

Дядюшка поднялся на ноги, поправил сбившуюся на нос шляпу и подтянул брюки.

– Идем отсюда, Тупсифокс! Идем, или я за себя не отвечаю!

– А как же быть с твоим намерением побеседовать с дедушкой и бабушкой? Ты же хотел направить их на путь истинный!

– А, – махнул рукой Кракофакс, – в другой раз! Да и бестолковое это занятие, если честно признаться. К тому же, как ты видишь, дома никого нет, кроме этого любителя отпускать затрещины. А с ним по душам не поговоришь, ты сам этому свидетель.

Окинув на прощанье грустными взорами убогое жилище, мы с дядюшкой покинули наш отчий дом. Как выяснилось впоследствии – уже навсегда.

В этот день мы дали только два цирковых представления. После визита в отчий дом дядюшка был очень рассеян. Все валилось из его рук: спрятанные в рукав карты вываливались в самый неподходящий момент, в шляпе у него почему-то вместо красивого цветка оказывался засохший репейник, а вместо нужной фразы «Думайте, думайте, Тупсифокс, вам это имя известно!» он произносил совсем другую: «Думай не думай, Тупсифокс, а от судьбы не уйдешь!» В результате публика осталась недовольна, и денег мы собрали в этот раз меньше, чем обычно. Едва доведя второе представление до конца, дядюшка сказал:

– Все, Тупсифокс, на сегодня хватит. Кураж пропал, а без куража цирковой артист не артист. Можешь идти отдыхать!

Я попросил у него один гнэльфдинг на мороженое, но Кракофакс мою просьбу не расслышал – наверное, сказалась травма, нанесенная ему котом Пиратом. Он только невпопад произнес:

– Да, сборы сегодня невелики. Придется завтра побольше дать представлений, чтобы наверстать упущенное.

Вернувшись домой, мы пообедали. После чего дядюшка улегся спать, а я помчался к Конфитюру.

Минут через пятнадцать мы с моим новым приятелем уже стояли у дверей кабинета доктора Тропфена и робко заглядывали в небольшую щелку – врачей, признаюсь честно, я с детства почему-то не долюбливал.

Наконец Конфитюр набрался смелости и тихо постучал в дверь.

– Да-да, войдите!

Мы вошли в кабинет и дружно поздоровались с доктором:

– Добрый день, господин Тропфен!

– Добрый день, малыш. – Седенький гнэльф в белом халате и с беленькой шапочкой на голове привстал из-за стола и подошел ко мне. – Ты не ошибся? Тебе нужно именно к окулисту? По-моему, у тебя проблемы с голосом. Я слышу какое-то двойное звучание…

– Родители записали меня к вам на прием, – проговорил Конфитюр. И уточнил. – На четырнадцать тридцать.

Тропфен слегка отшатнулся от меня:

– Господи, да ты никак чревовещатель!

Он попросил меня забраться в специальное кресло, а сам вернулся к письменному столу и посмотрел в журнал.

• Предыдущая
• 17/31
• Следующая