Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло - Страница 18
- Предыдущая
- 18/52
- Следующая
– А это что? – спросил у Сержанта Шурочка.
– Это? – спросил Сержант, указывая на открытую дверь. – Это для Джима.
– Для Моррисона?
– Да, сэр. Видите ли, нам всем тут уже осточертело ждать, когда он найдёт свою дверь. Вот и открыли настежь, чтобы не ошибся.
– А он что?
– А он прямо сразу на другой уровень ушёл. Решил там поискать. Да он всегда так – то в закрытую дверь ломится, то мимо открытой проходит.
– А запертая дверь?
– Там Гуру! – почтительным полушепотом сказал Сержант, слегка поклонившись в сторону закрытой двери.
– Кто?
– Джордж Харрисон, сэр.
– А почему Гуру?
– Потому что он и есть Гуру. Учитель. Пифий.
– Кто–кто?
– Пифий. Ну знаете, в Древней Греции такие были крылатые старухи, они ещё будущее предсказывали.
– А Харрисон здесь при чём?
– Он тоже пророчествует. Он, видите ли, мыслит по–другому, у него мозг иначе устроен. Он его всю жизнь изменял, с детства. Много труда у него на это ушло. Но всё же удалось. Люди называют это раком. Но это работает.
– А дверь почему заперта?
– Чтобы не отвлекали. И зря не соблазнялись. К нему можно зайти только один раз, когда никаких других способов решить проблему не остаётся.
– И что, помогает?
– Никто не жаловался, сэр. Правда, и хвалят редко.
– А часто заходят?
– На моей памяти только мистер Леннон заходил.
– Хвалил?
– Ругался очень. Как, говорит, был придурком, так и остался.
– А говорите, никто не жаловался.
– Так он и не жаловался. Придурком называл, но не жаловался. А это, согласитесь, не одно и то же. Тем более, это же мистер Леннон! Для него иногда «придурок» – высшая степень одобрения...
Глава 15
WITH A LITTLE HELP FROM MY FRIENDS - VШура так и вышел из спальни, держа в руке свою трубку. Похоже, никто кроме Пола не заметил его отсутствия, да и тот, метнув на Шурочку быстрый трезвый взгляд, вернулся к игре на бас–гитаре. Судя по тому, что в данный момент звучало, отсутствовал Шурик какие–то доли секунды.
- Ну и хорошо! – подумал он, – Объясняться не придётся.
Подошёл к Тамарке и стал рядом с ней, набивая трубку.
– Кода! – воскликнул Пол, и через некоторое время все замолчали.
– А чем это так пахнет? – заинтересовался Алик. – Трубка? Шурочка, ангелочек, дай покурить. Выкурим с тобой трубку мира!
– Да не вопрос! – протянул тот ему трубку. – Курись, курись, курись и больше не дерись.
– Курись, курись, курись – и больше не трепись! – не остался в долгу Алик.
– Курись, курись, курись – всё будет зашибись! – охотно поддержал тему Миха.
– Курись, курись, курись – налить поторопись! – продолжил Шура стихосложение.
– Курись, курись, курись – работать надо, а не пить, – это Пол наступил на горло лебединой песне.
– Правильно, Польчик! Может, хоть тебя послушают! – поддакнула ему Тамарка. – А то всё бухают и бухают!
– Ну, это не в рифму! – обиженно заявил Миха.
– Зато по делу! – парировала Тамарка.
– А мы все в отпуске! – Шуре уж очень не хотелось так быстро сдаваться.
– А может, закрепителя? – нежно пропела стена ему на ушко.
Шура помотал головой, успел поймать одобрительный взгляд Маккартни, и от стены отошёл. Во избежание, так сказать...
– Лучший отдых – это смена вида деятельности. Это ещё Карл Маркс так учил. А его учение бессмертно, потому что оно верно. Так ведь вас в школе учили? – Пол обвёл Одиноких Сердец хитрым взглядом.
– Ага! И поэтому у нас сейчас такой бардак в стране. Потому, что оно, это учение, верно, – ответил за всех Алик. (Ну очень им всем хотелось водки!)
– Так давайте не будем этот бардак приумножать. А то я уже привык к тому, что в России все оправдывают своё повальное пьянство политэкономией.
– Можно подумать, ты сам не пил и никогда.
– Пил. И не только пил. Но я колёса шнапсом и виски запивал, чтобы на сцене не упасть от усталости.
– Это в Гамбурге?
– В Гамбурге, на Репербан[22].
– А потом?
– А потом для того, чтобы фантазию раскрепостить. Да, мы все пили, все дурь принимали, но мы и работали!
– Не поспоришь... – вздохнул Алик. – Только я бы всё равно колёса глотать не стал.
– Да, – согласился с другом Миха. – Дорого вы за свой успех заплатили.
– Не говори того, чего не можешь знать! – строго сказал Маккартни.
– Я только никак не пойму, как ты здесь–то оказался? – спросил Алик.
– Объясню, всё объясню потом. А сейчас – за работу!
– Так что за работа? Что делать–то будем?
– Как что? «Битлз», конечно! Издание второе, дополненное и улучшенное. То есть, группу под названием «УдарНики».
– Почему «УдарНики»?
– Как почему? – усмехнулся Шура. – «Beat» – по–английски «удар». А «nickname», сокращённо, «nick» – «прозвище». Вот и получается «По прозвищу Битлз». Или «ПсевдоБитлз». Я прав?
– Прав, Шурочка, прав, – по лицу Пола нельзя было сказать, рад он или раздосадован такой вот Шуриной осведомлённостью. Держался он дружелюбно и корректно, но по крайней мере один тяжёлый взгляд Шура на себе поймал.
– Ой, здорово! – Тамарка сияла от восторга. – Так вы теперь звёздами станете? И пить как козлы не будете? Можно уже в ЗАГС заявление подавать? И машину присматривать?!
– Какую машину, Том? Очнись! Так, пьяный трёп! Звёзды нашлись, блин!
– Пьяный трёп? – с удивлением переспросил Пол. – А кто здесь пьян?
И все вдруг с удивлением осознали, что пьяных в Михиной квартире нет.
Глава 16
Как уже многие начали составлять повествования
о совершенно известных между нами событиях...
Лк.,1 - 1.
ШУРИНО ВОСПОМИНАНИЕПерекрёсток семи дорогМагазин располагался на углу здания. В этом месте Марксистская и Патрушева пересекаются под излишне острым углом, совсем как в Нью-Йорке, там, где знаменитый дом-утюг. В Нью-Йорке Шура, понятное дело, не бывал, однако очень хотел побывать. Когда-нибудь. В будущем. Правда, как он доберется до Нью-Йорка, Шура представлял себе с большим трудом. Друзей и родственников за границей он не имел, политику откровенно не любил, к роду Давидову
- Предыдущая
- 18/52
- Следующая
