Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 5
- Предыдущая
- 5/66
- Следующая
начал медленно поднимать голову.
– Я не прячусь, – послышался внезапно женский, до боли знакомый, противный
напев. – Подошла, а тебя нет. Помоги перелезть через забор.
Удивленно повернув голову в сторону, откуда доносился голос, я увидел Бульдога,
стоящую за забором. Значит, они задумали взятьменя в клещи, решил я. Но что-
то было не так. Директор подошел к забору, оторвал доску и протянул
воспитательнице руку.
– Никого не встретил? – спросила Бульдог, протискиваясь в образовавшийся проем.
– Нет, не бойся, – ответил директор, обнимая ее. – Давно я тебя не тискал,
соскучился…
Вот в чем дело! Тут до меня дошло, что этим двоим не до меня, и я, облегченно
вздохнув, поспешил спрятаться в дупле. Господи, подумал я, кажись, ты на самом деле
существуешь! Сидел, как мышь в норе, радуясь, что повариха не заметила
пропажу. Вскоре до моих ушей дошли сдавленные крики «ой», «ай», а затем и
совсем откровенные: «Как хорошо мне с тобой, Мурад Шакирович!» В ответ
директор повторял негромко: «Не кричи, молчи!», «Тихо! Тихо!». Вот это да,
подумал я, у нее муж фронтовик, танкист, имеет орден Славы, бригадир
трактористов, а она с этим кривоногим якшается.
Вскоре все стихло. Я осторожно поднял голову и посмотрел вниз. Директор
натягивал штаны, а Бульдог расчесывала волосы. Я снова нырнул в свое убежище.
Вскоре они ушли, откуда появились. Бульдог пошла в обход, через хозяйственный
двор, а директор – прямиком к своему дому. Конечно, мне очень хотелось поведать
ребятам об этом случае. Но детский дом учит не только драться, не предавать, не
ябедничать, иногда даже хитрить, но и уметь держать язык за зубами. Поэтому
решил закрыть рот на замок и никому не рассказывать. Мало ли что, ведь недаром
говорят, будто бы даже у стен имеются уши. Но, видать, всему есть предел. Подлая
выходка Бульдога вывела меня из равновесия.
5
Повесть
… Все испуганно смотрели на директора. А он после секундного замешательства,
как нашкодивший кот, вобрал голову в плечи и продолжил свой путь, будто не
услышал моего крика. Лишь только за ним закрылась дверь, Бульдог с визгом: «Ах
ты, лилипут уродливый», бросилась на меня и, схватив мое ухо одной рукой,
другой начала бить по лицу. В это время с криком: «Не смей его бить!», мне на
помощь прибежала Зухра и вцепилась в длинные волосы воспитательницы. Бульдог,
отпустив мое ухо, немедленно развернулась и наотмашь ударила девочку по лицу.
Данис этого уже не смог стерпеть, долго не думая, отбросил женщину в сторону
ребят. Кто-то из мальчишек успел подставить подножку, и Бульдог с грохотом упала
на пол.
Обычно детдомовцы лежачих врагов никогда не бьют. Но, как говорится, у каждого
правила есть исключение. Строй распался и снова сомкнулся вокруг лежащей
воспитательницы. В ход пошли ноги – каждый мальчишка хотел отомстить ей за
персональные обиды. Это продолжалось минуты три-четыре в полной тишине зала.
Лишь слышно было, как босые ноги мальчишек шлепают по жирному телу
Бульдога. Воспитательницы, сбившись в кучу, молча, с блеском в глазах глядели на
происходящее с каким-то радостным восторгом, как обычно дети смотрят бесплатное
кино в колхозном клубе, и не думали заступаться за пассию директора. Через мгновенье
все было кончено. Круг разомкнулся. Только тогда воспитки, не вымолвив ни
слова, подошли к Бульдогу, помогли ей встать и увели ее, визжавшую как поросенок и
изрыгающую проклятия в наш адрес, на третий этаж, в пустующий кабинет завуча.
Мы разошлись по комнатам. Возбуждение было настолько велико, что никто не
хотел спать. Из комнаты в комнату бродили ходоки, обсуждая ситуацию. В конце
концов, самые старшие, восьмиклассники, около двух часов ночи собрали всех
воспитанников,кроме малышей. Решилибыстро. Если директорпопытается
отправить Даниса и Зухру в колонию, то тогда – восстать. Как
- Предыдущая
- 5/66
- Следующая
